Здоровье Всё о коронавирусе Медицинский скандал в Коряжме Проблемы медицины интервью «Этаж забился битком за полтора дня»: медбрат из больницы Коряжмы рассказал, как там лечат COVID-19

«Этаж забился битком за полтора дня»: медбрат из больницы Коряжмы рассказал, как там лечат COVID-19

Поговорили с Никитой Третьяковым о возрасте пациентов, условиях работы и надбавках к зарплате

По словам Никиты, в Коряжемской больнице с 1 ноября пациентов с коронавирусом в основном в легкой форме лечат на 6-м и 7-м этажах в созданном отделении

На прошлой неделе внимание к городской больнице в Коряжме привлек визит членов федерального профсоюза «Альянс врачей» (признан иноагентом): в соцсетях организации показали состояние туалета в психоневрологическом отделении. А до этого медсестра ПНО Анжелика Седельник и водитель скорой помощи Николай пожаловались журналисту BBC на низкую оплату труда и на то, что водителей скорой не проверяют на ковид.

В областном правительстве отреагировали на сообщения о нарушениях в больнице Коряжмы: на этой неделе туда должны были направить специальную комиссию, которая в том числе проверит, как сотрудникам учреждения, которые работают в «красной» зоне, начисляют надбавки за риск. Чтобы узнать подробнее, как сейчас организована помощь пациентам с коронавирусом в больнице, как медики обеспечены средствами защиты и сколько им платят за ежедневный риск в «красной» зоне, мы поговорили с одним из сотрудников ковидного отделения больницы в Коряжме Никитой Третьяковым.

«Сначала попал в атмосферу хаоса и бардака. Сейчас стабилизировалось»

— Кем вы работаете в больнице и как давно?

— Я работаю палатным медбратом в отделении с ковидными больными, которое у нас было организовано с 1 ноября в больнице. До этого я работал так же медбратом около года в этой больнице, но в хирургическом отделении. Пошел в ковидное отделение по своему желанию. Открытие этого отделения было запланировано, где-то за две недели дали понять, что оно будет, что заполнятся пациентами с COVID-19 6-й и 7-й этажи больницы, это примерно 120 коек. Сначала открыли 7-й этаж, он заполнялся как-то постепенно пациентами, и там было более-менее всё готово к их приему: и пробирки для анализов были, и был необходимый лекарственный минимум. Старшие медсестры этажа были готовы, хотя, к чему именно готовиться, толком не знали, потому что не открывали до этого у нас еще ковидного отделения.

— То есть весной, когда была первая волна пандемии, ваша больница пациентов с ковидом не принимала?

— Да, их отправляли всех в Котлас. Не было такого, чтобы из-за случаев коронавируса у пациентов закрывали отделения. Единственное исключение — это был карантин в психоневрологическом отделении.

— Как происходило открытие отделения и какая там обстановка сейчас?

— По сравнению с первыми днями сейчас ситуация стабилизируется: появляются лекарства, зонды, идет расчет тех же лекарств наперед. И все-таки сейчас появляется какое-никакое постоянное начальство. Потому что с открытия оно менялось уже раза три, наверное. Это за три недели. Старшие медсестры отказывались, потому что работы много, это действительно тяжело. Сложность первых дней открытия заключалась в том, что наш 6-й этаж, где я работаю, открыт был, наверное, экстренно. То есть я работал в хирургии и думал, что там останусь до 4 ноября. Но меня вызывали сразу же 1 ноября, внезапно. Нам, конечно, сказали быть в готовности, но я не ожидал, что сразу вызовут. И этаж забился битком за полтора дня, потому что к нам поступили больные из другого лечебно-профилактического учреждения из Вычегодска.

А к такому количеству больных ни один персонал только-только открывшегося отделения не будет готов. Больных было гигантское количество. Открылись, повторюсь, как-то экстренно, лекарств вообще не хватало. Было вот буквально на один раз раздать, и всё.

«Была некоторая атмосфера хаоса, бардака, в которую я попал сначала. Потому что 30 поступивших больных оформить медсестре на посту — это кошмар»

Все больные поступили практически мгновенно, вот не было, и хопа — целый этаж. И времени не хватало ни документы по ним оформлять, ни анализы брать. Сейчас, повторюсь, время прошло, мы начали адаптироваться, наверное, к новым условиям, и работа стала согласованнее. Ситуация стала приемлемой.

Медбрат говорит, что проблем с обеспечением СИЗ в больнице нет. Но, к примеру, он считает, что защитные костюмы могли бы быть лучшего качества

«Из-за работы в двойных перчатках руки покрылись прыщами»

— Какие пациенты попадают к вам в отделение?

— Тяжелых пациентов у нас нет, лежат в большинстве с легкой формой. Но есть и люди, у которых есть другие сопутствующие патологии, к примеру, сахарный диабет или заболевания костно-мышечной системы и другие.

— Есть ли аппараты ИВЛ и кислород?

— [Аппарата] ИВЛ в инфекционном отделении нет, им оборудованы только отделения реанимации — у нас и, насколько я знаю, в Котласе так же. Но [аппарат] ИВЛ и не должен быть, если идет специализация именно по легкой форме заболевания. У нас есть четыре палаты, в которых к каждой койке подведен кислород. То есть легкую степень дыхательной недостаточности мы можем купировать.

— Как организована защита медиков, которые работают с ковидными больными?

— Работа организована через фильтр. То есть медработники приходят в больницу, переодеваются, потом заходят в фильтр — это помещение, где мы переодеваемся именно уже в защитную амуницию.

«Надеваем костюмы, в них недостатка никогда не было. Вот только их качество оставляет желать лучшего»

Мне, к примеру, в большую половину смен попадались костюмы не по размеру, в которых моя шея была полностью голая. Но с этим можно было справиться с помощью пластырей или еще чего-то, чтобы закрыть себе оголенные участки кожи. Респираторы тоже есть, выдают один на одну 12-часовую смену, потом его утилизируют. Далее медики через запасные выходы, которые подведены под нужды ковидного отделения, поднимаются наверх, в чистую зону. Оттуда сразу же переходим в грязную, то есть «красную». Зоны разделяют обычные с виду двери. Единственное, что их резинками снизу и сверху обтянули, чтобы воздух не смешивался через щели. Ну, и затем начинаем работу с больными. В первую очередь кормим больных, которые сами за собой ухаживать не могут, у этих больных, как и у многих других, есть сопутствующие заболевания, которые могут осложнять состояние здоровья.

После того как покормили всех пациентов, начинается работа в процедурном кабинете: это инъекции, капельницы, взятие мазков на ПЦР. А затем раскладываем таблетки на ближайшее время, работаем на компьютере, проводим термометрию и так далее.

— Тяжело работать в костюмах по 12 часов?

— Ну то, что в них ни поесть, ни попить, ни в туалет сходить, наверное, уже все знают. Но у меня еще начались проблемы с руками — из-за работы в двойных перчатках, полагаю, они покрылись какими-то гнойными прыщами, ранками. Пытаюсь их залечить, мажу кремом, но толком пролечить не успеваю. Одна из медсестер у нас уже ушла, потому что у нее тоже началась аллергия из-за того, что долго находилась в костюме.

Такие прыщи появились на руках из-за каждодневной работы в двойных перчатках в «красной» зоне, рассказал Никита

— Есть ли молодые люди среди пациентов?

— Молодежь к нам попадает редко. Я помню только одну девушку, которая у нас лежала. Все остальные пациенты — это люди не моложе 35 лет.

— Были ли случаи, когда заболели сотрудники отделения?

— Да, были.

— Как часто вас проверяют на коронавирус?

— По правилам, если я не ошибаюсь, нам должны брать мазки хотя бы один раз в неделю. Но по факту у нас этого не делают.

— С того момента, как вы начали работать в ковидном отделении, сколько раз у вас брали мазок на коронавирус?

— Мне ни разу еще не брали. Я не знаю, может, я уже заражен ковидом. Вот такая ситуация.

«Пациентка сказала, что не будет есть, пока ей не возьмут мазок»

— «Альянсу врачей» вы на видео коротко рассказывали про голодовку пациентов в одной из палат. Что это была за история?

— Всё началось с того, что врачи и медсестры обнадежили больных тем, что на следующий день у них будут брать анализ на ПЦР, то есть мазки из зева и носа на коронавирус. Но когда эти мазки начали брать с утра, оказалось, что их на всех не хватит. И вот на одну женщину мазков не хватило. Она лежала уже 8–9-й день и почти не получала никакого лечения, потому что половину времени, которое она провела в больнице, у нас не было назначенных ей лекарств. Мы их получили чуть позже. Она задавала очень много нам вопросов: «Почему нас не лечат?», «Почему нас посещает редко врач?» и так далее. Врач приходит один раз в день на обход, смотрит больных и делает назначения. А пациенты же интересуются, что с ними происходит, и они спрашивают это всё у нас, у среднего медперсонала, медсестер.

«Какие препараты назначать и когда брать мазки — это решает врач. А поскольку мы — первое лицо перед больными, то мы и получаем все претензии»

И когда эта женщина узнала, что на нее зондов для взятия мазка не хватило, устроила истерику. Она сказала, что не будет есть, пока у нее не возьмут мазок. Потому что у нее уже было всё на пределе, они даже коллективно палатой, по-моему, звонили руководству. И ко мне, как медперсоналу, она уже недоверчиво относилась. Хотя я пытался ее успокоить, говорил, что, если мне сегодня зонды выдадут, я сразу же к ней приду. Но у нее уже началось: «Доверия вам нет», «Ничего вы мне не лечите», «Просто так лежу, я могла так и дома полежать» и так далее. Этой женщине нужно было сдать контрольный анализ после того, как она у нас пролечилась. Их делают два, чтобы исключить ошибку.

— То есть эта женщина просто хотела, видимо, побыстрее выписаться из больницы?

— Они там все хотят побыстрее выписаться, поверьте мне. История с голодовкой закончилась тем, что женщине несказанно повезло, потому что соседнее отделение поделилось со мной зондами. Не знаю, был ли это приказ свыше, но мне просто принесли зондов на 6 человек, хватило на 2 палаты. Хотя раньше мы просили у них зонды, и они говорили, что им самим они нужны. Всё устаканилось, женщина осталась довольна и в обед уже поела.

— Сейчас у вас достаточно зондов?

— Да, сейчас их стало в достатке. Мы тщательнее следим за их количеством, чтобы был запас, потому что они очень быстро улетают. Если брать мазки без перебоя, то упаковки из 100 штук на 2–3 дня хватает.

«Сколько проверок у нас ни было, почему-то они всегда показывают, что всё нормально»

— В каком графике вы работаете в отделении с пациентами с COVID-19?

— Сутками не работаю, потому что категорически отказываюсь от такого графика. Если нам всё же будут ставить суточные смены, то я, скорее всего, откажусь от этой работы или перейду обратно в хирургическое отделение. Сейчас я работаю без выходных сменами по 12 часов, с 8 утра до 8 вечера или наоборот. После смены — домой, поспал и снова на работу. Вроде бы персонала хватает, но некоторые девочки заразились и сидят на больничном, другие ушли из ковидного отделения.

— Можете сравнить свою обычную зарплату и ту, которую вам платят за риск?

— Когда я еще работал в хирургии, мне пришла в последний раз зарплата 21 тысяча рублей — это 15 тысяч получки и еще около 6 тысяч аванса. Это вообще ни о чем. Я заплатил за квартиру, электричество, интернет, заправил машину, и этих денег уже, считай, и нет. Было обидно, потому что впервые за весь год такую маленькую зарплату получил, потому что обычно она все-таки где-то 28–30 тысяч рублей. Свой среднестатистический труд я в принципе где-то так и оцениваю.

«И мне до сих пор непонятно, почему в один месяц мне зарплата может прийти 40 тысяч, а в другой — 17 тысяч. При этом смен было примерно одинаково»

Даже с переработкой сумма так разниться не должна. Говорят, что это зависит от цены балла, которые мы получаем за нашу работу. И эта цена, как я понял, может постоянно меняться. Так что особо не угадаешь, что в итоге получишь. Сейчас я получил часть зарплаты по своей ставке за конец октября и начало ноября — это 17 тысяч рублей. Ковидные деньги мне еще не выплатили.

— Но вы уже прикидывали, сколько это будет?

— Да, конечно, всем отделением уже прикидывали, рассуждали. Оказывается, что с 1 ноября мы пошли работать, и как раз вышел новый указ об изменениях оплаты медперсоналу, который работает с ковидными больными. И там есть критерий стационара. Врачи, по-моему, за нормативную смену (это 8 часов) получают 3880 рублей, средний медперсонал — 2430 рублей (и мы, кстати, работаем по 12 часов, а не по 8), а младший персонал — 1250 рублей. И я прикинул, что должен получить что-то в районе 78–79 тысяч рублей — это именно ковидные деньги, без получки. Вместе с ней — 17 тысяч рублей — получается вроде как приличная сумма.

В мае, кстати, я уже получал однажды двойную зарплату в 89 тысяч, когда еще работал в хирургии, когда там выявили у одной из пациенток, с которой мы контактировали, коронавирус.

— Вы уже знаете, что областной Минздрав направил комиссию к вам в больницу из-за видео «Альянса врачей» с туалетами в психоневрологическом отделении и из-за жалоб одной из сотрудниц на зарплаты. Что вы об этом думаете?

— Да, я смотрел видео, эти туалеты находятся в ПНО, а оно находится в здании на другом конце города. Я сам там никогда не был, и когда увидел запись, подумал: «Ничего себе, у нас еще такое сохранилось». Я даже не знал об этом. У нас в отделении туалеты нормальные. По поводу комиссии мысли такие: сколько проверок у нас ни было, но почему-то они всегда показывают, что всё нормально. По-моему, в июле у нас в больнице уже была проверка. Я лично никого из проверяющих в хирургическом отделении не видел.

После визита в Коряжемскую больницу члены «Альянса врачей» отправились в Няндому. Там младший персонал одного из отделений отказался работать с пациентами с коронавирусом. По словам общественников, в больнице не разделяли потоки больных, и в палатах вместе лежали ковидные пациенты и люди с другими диагнозами. Ранее профсоюз обратил внимание на состояние хирургического отделения. На опубликованных в соцсетях снимках видно, что на стенах корпуса осыпается краска. Также были сфотографированы старый матрас и тряпки для уборки помещений. По словам главного врача Елены Максимовой, на ремонт отделения предусмотрено 200 миллионов рублей.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
4
ТОП 5
Мнение
Вы это замечали? Набережная Архангельска, где есть целый граффити-вернисаж
Анонимное мнение
Мнение
У ребенка конфликт с учителем: что делать — рекомендации психолога
Анонимное мнение
Мнение
«Мой лучший пиджак — с мусорки»: журналистка 29.RU рассказала, как экономит на одежде
Анонимное мнение
Мнение
«Быстро, на ходу или целая церемония»: психолог рассуждает, что общего у секса и чаепития
Анонимное мнение
Мнение
Хотите помочь и этим убиваете: научный сотрудник рассказала, можно ли кормить птиц в Архангельске
Анонимное мнение
Рекомендуем
Объявления