«Вряд ли из-за двигательной установки»: разбираемся с физиком-ядерщиком, что случилось в Нёноксе

После случившегося в селе Нёнокса появилось много вопросов, один из которых, — насколько реальной выглядит версия, что скачок радиации произошёл из-за взрыва во время испытаний именно жидкостной реактивной двигательной установки? Второй актуальный вопрос, — насколько опасным для здоровья был скачок радиации, который подтвердили в администрации Северодвинска, но потом сообщение об этом на их сайте пропало. Информации мало, а фантазия у северян богатая — некоторые уже йод пьют. На наши обывательские вопросы про радиацию ответил Дмитрий Горчаков, физик-ядерщик, научный сотрудник компании «Эксорб».

Допустимо — 0,6, было — 2?

Первое, что мы спросили у Дмитрия — действительно ли скачок радиации «аварийный»? 8 августа начальник отдела гражданской защиты администрации Северодвинска Валентин Магомедов сообщил, что городские датчики автоматизированной системы контроля радиационной и метеорологической обстановки зафиксировали кратковременное повышение радиационного фона. Максимальное достигнутое значение 2 микрозиверта в час при допустимых 0,6 микрозиверт.

С 11:50 до 12:30 началось снижение радиационного фона, как говорили на сайте администрации Северодвинска, и по состоянию на 14:00 показания датчиков не превышали уже 0,11 микрозиверт в час. «Радиационный фон в Северодвинске нормальный», — говорилось на сайте Северодвинска до того, как удалили сообщение с ресурса.

Мы обратились к последнему отчёту по радиационной обстановке в Архангельской области, который ежемесячно публикует Центр природопользования и охраны окружающей среды Архангельской области. Если брать три города, — Архангельск, Новодвинск, Северодвинск, то самым максимальным измерением было — 0,25 микрозиметра в час в Рикасихе 23 июня. А мощность дозы гамма-излучения на территории Архангельской области в течение месяца, по данным Архангельской территориальной автоматизированной системы контроля, не превысила 0,28 микрозиверта в час.

Что стоит за этими цифрами, простому жителю не разобраться, — может быть, поэтому часть северян отправились в аптеки и скупили там йод. Поэтому мы спросили о том, насколько произошедшее опасно, у Дмитрия Горчакова.

— Повышенный фон точно был, но вы спрашиваете у меня про норму, а её, как таковой нет, — объясняет Дмитрий, — надо понимать, что этот внешний гамма-фон, который есть в любом месте Земли, он не одинаков и может меняться, в том числе может колебаться в разы, обычно он в пределах 0,1–0,2 микрозиверта в час. ГОСТу этот показатель не подчиняется, — всё зависит от разных природных явлений, высоты над уровнем моря, состава почв и так далее. Так что надо сравнивать этот выброс с обычными показаниями в этом же конкретном месте. Существенное, в десятки раз, превышение было, раз это подтвердили в официальных государственных структурах. Другое дело, что информации по ситуации мало, и я, например, не знаю, что произошло. И что повлияло на этот скачок. За счет чего увеличился фон? Пока по имеющейся информации можно лишь предположить, что в результате аварии был какой-то выброс радиации. Это, видимо, не какой-то мощный источник, который бьёт напрямую излучением, а, скорее, выброс каких-то радиоактивных элементов. Если это связано с тем, что произошло на полигоне, значит, там что-то распылилось или взорвалось, и поэтому какие-то вещества оказались в воздухе.

Само по себе увеличение фона в таких пределах не опасно, но если это был выброс радионуклидов, то может быть опасным их поступление внутрь организма людей.

Мы спросили Дмитрия еще и про ампулы с химвеществом, которые нашли в водоохранной зоне Северной Двины, он ответил так:

— Теоретически радиоактивные вещества в ампулах тоже встречаются, но чтобы они так далеко улетели, недостаточно ампулу разбить, нужно чтобы рядом с ней был взрыв и его следы.

«Из-за самого двигателя? Это невозможно»

По поводу скачка радиации из-за взрыва во время испытаний именно жидкостной реактивной двигательной установки у физика-ядерщика тоже есть сомнения.

— При моем понимании это невозможно, — говорит Дмитрий Горчаков. — Если предполагать, что это двигатель ракеты, то там никакой радиации нет. Там используются обычные, хотя и по-своему опасные химические компоненты. И взрыв возможен химический. Поэтому-то мне совершенно непонятно, что могло быть источником радиации. Если двигатель испытывают, то без боевой части ракеты. Даже если это двигатель для ракеты с ядерной боеголовкой — начинки при испытании в таких ракетах нет.

Потому что в промышленности довольно много используется приборов, где есть радиоактивные изотопы — для дефектоскопии и разных других исследований. И в принципе, раз это полигон, где проводят испытания, вполне возможно, что там такие приборы есть. Это лишь одна из версий, что могло бы быть, просто то, что с ходу приходит в голову. Других вариантов я пока не могу придумать. Если это такой источник, то там изотопы долгоживущие, они не распадаются быстро, поэтому

Пока можно представить, что всё было так: в результате испытаний двигателя был поврежден радиоактивный прибор или источник радиации, и в результате взрыва что-то улетело. Такой сценарий вполне возможен.

Радионуклиды могут быть опаснее излучения

Как отразилось на экологии произошедшее, можно будет понять из отчетов Росгидромета, специалисты которого фиксируют разные выбросы и публикуют у себя на сайте в открытом виде отчеты о превышениях гамма-фона, что измеряется как раз в микрозивертах в час.

— Я бы теперь с интересом наблюдал за отчетами Росгидромета, — говорит Дмитрий, — похожая история была у нас на Урале, года полтора назад, когда был якобы выброс рутения-106. И шумиха началась, когда Росгидромет опубликовал свои данные, по которым было видно, что зафиксирован выброс. Случай под Северодвинском, по крайней мере факт превышения фона, я думаю, должен быть отражен в их отчете за август. И, возможно, будут измерения по конкретным изотопам. Они это должны заметить.

Что касается йода, Дмитрий ответил, что такие панические ситуации бывают, потому что, в случае аварии на ядерном объекте с выбросом радиации, скорее всего опасность будет представлять именно радиоактивные изотопы йода.

— И йодная профилактика в этом случае — нормальное явление, — говорит Дмитрий. — Но это, конечно, не раствор из аптеки, а таблетки, — йодид калия. Или раствор, но разбавленный. Но здесь надо понимать, что йод в баночках пить не просто не эффективно в некоторых случаях, а даже смертельно опасно, — такие случаи по стране были, когда из-за паники и слухов об аварии люди пили йод и травились. Правильная йодная профилактика не опасна, раствор должен быть разбавленным, а без знаний правильных пропорций можно навредить себе. Панику надо пресекать, объяснять людям, что произошло, и почему не стоит скупать и бездумно пить йод. То есть по внешней дозе опасности нет. Но чем вызвано превышение? Неясно.

— Если это тот же йод, и его люди проглотили, мы не знаем, какая была концентрация, большая или нет, надо искать источник превышения, чтобы говорить о рисках. И исследовать причину превышения фона, чтобы говорить о реальной угрозе, — резюмировал Дмитрий Горчаков.