«Из-за вас нас всех убьют!» Дети в Казани бежали от смерти, но им не открыли двери

11 мая всю страну шокировала страшная трагедия в Казани: 19-летний выпускник школы № 175 вернулся в нее и устроил массовую стрельбу, в результате которой погибли 9 человек, а около 30 получили ранения. Большинство пострадавших детей сейчас лежат в местных больницах, других транспортировали в Москву спецбортом.

Корреспонденту NN.RU удалось пообщаться со школьницей, которая была на занятиях во время кровавой бойни и чудом спаслась.

«Бывает болевой шок, а бывает психологический»

В одном из отделений казанской больницы жизнь течет своим чередом: мимо ходят санитарки, на сестринском посту негромко переговариваются врачи, а из приоткрытой двери игровой комнаты доносится веселый детский смех.

В палате просторно и солнечно — в том числе из-за копны рыжих волос девочки, стоящей на одной ноге у раковины. Девочка очень сосредоточенно чистит зубы.

Жизнь всегда сильнее смерти, а дети всегда сильнее взрослых. Ольга, мама Ренаты, сидит на табуретке, опершись локтем на спинку кровати.

— Мне кажется, я сейчас даже больше переживаю. Кажется, что у дочки всё пучком, но я очень волнуюсь за ее глубинные переживания. Вроде бодрячком-бодрячком, а… — женщина замолкает и вздыхает, — бывает же болевой шок, например. А бывает психологический.

Ольга оборачивается к дочке:

— Ты, конечно, зубы так себе почистила, потом перечистишь.

Женщина пытается говорить строго. У нее это совсем не получается.

«Мне попало по ноге. Какой-то металлический шарик»

Ренате почти 14 лет. У нее серьезные карие глаза, желтая футболка с ярким принтом и серые шорты. А еще у нее катетер на сгибе локтя и широкий бинт на левой ноге: из-под него виднеется большой кровоподтек. Она допрыгивает на правой до кровати, присаживается и начинает очень спокойный рассказ.

— Если честно, сначала все подумали, что просто что-то произошло в кабинете химии. Уже потом начали идти из подземного выхода, из окон первого этажа выпрыгивать. Затем уже был первый выстрел — мне попало по ноге, и в одноклассника тоже попало.

— А чем попало?

— Не знаю, какой-то металлический шарик.

В палату заходит доктор, приносит костыли и просит Ренату встать: костыли оказываются слишком высокими и неудобно упираются девочке в подмышки. Доктор качает головой, обещает вернуться и выходит в коридор.

«Мальчик со второго этажа прыгнул. Его сразу оттащили»

Рената возвращается на кровать.

— Мы были на физкультуре, на улице. После взрыва начали вылетать стекла. На нас [стекло, осколки от взрыва и пули] и так всё летело, так что, наверное, внутри было бы еще опаснее.

— Ребята вокруг тебя тоже пострадали?

— Да. Одному мальчику попали в живот, он сейчас в коме лежит. Второму попали в руку, его куда-то перевели, а третьему так же, как и мне, в ногу.

— Как ты, держишься?

— Если честно, мне не плохо, но только тогда, когда я выпиваю обезболивающее. А так нога болит сильно. Я помню, что один мальчик со второго этажа прыгнул, — я это видела, потому что мы отбежать не успели. Его оттащили на траву, сразу окружили медики.

Девочка говорит, что стрелок хотел отомстить конкретному учителю: так теперь говорят пострадавшие и очевидцы.

— Было страшно. Особенно, когда… — Рената на секунду замолкает. Смерть одноклассника она не забудет уже никогда. — Я не сразу поняла кое-что: если бы в Ислама сразу попали, он бы не добежал до забора. Когда мы перелезали через забор, сзади снова было несколько выстрелов. Мы слышали их очень много. Получается, что Ислам бежал с нами до забора и только потом в него попали.

Доктор возвращается — на этот раз с одним костылем. В этот раз он приходится впору.

— Я тебе скоро оба принесу, начинай ходить на них. Будешь прыгать — гораздо дольше будет заживать, — предупреждает доктор и скрывается за дверью.

Врач тоже пытается говорить строго — и у него тоже не получается.

«Сказали, мол, из-за вас нас всех сейчас убьют»

А Рената совсем спокойна. Она почти всегда смотрит в глаза и отводит взгляд, только чтобы вспомнить какие-то детали.

— Особенно страшно было, что сначала никто ничего не понял: все побежали с уроков, не знали, что происходит, а потом уже отовсюду понеслись. И в этот момент тренер крикнул нам: «Бегите!» Ребята друг другу помогали. Перелезли через забор и сразу побежали в частный дом. Там люди открыли ворота, и все к ним забежали.

— Вам никто еще не рассказывал, что в один из домов детей не пустили? — спрашивает Ольга. — Даже нянечки об этом знают уже.

— Некоторые ребята из школы стояли около другого дома. Но что было дальше, я не видела, — поворачивается к маме Рената и старается на меня не смотреть, будто ей стыдно.

— Не пустили, — вздыхает Ольга, — сказали, мол, из-за вас нас всех сейчас убьют.

«Говорят, он в телеграме записал, что он типа бог»

Про стрелка девочка говорит мало.

— Он на допросе сказал, что и не думал, что будет такая резкая реакция на это всё.

— Ты это на видео посмотрела? — удивляюсь я.

— Показали люди добрые, — хмурится Ольга.

— Говорят, он в телеграме записал, что он типа бог. И он всё рассказал, что будет делать, но… Но никто не устранил.

Мы еще несколько минут говорим с мамой Ренаты: обмениваемся телефонами, чтобы быть на связи.

Перед тем как выйти из палаты, я говорю Ренате, что у нее очень красивые волосы. Обещаю вернуться снова, чтобы принести гостинцев.

В коридоре по-прежнему звучат негромкие голоса, где-то смеются дети, а вдалеке вздыхают взрослые.

Совсем недавно здесь плакали даже доктора.

В эфире 29.RU психолог Мария Климова ответила, как можно распознать, что подростку необходима помощь психологов, с чего начать беседу о его состоянии и кто ее должен вести, какую роль в том, как чувствует себя подросток, играют педагоги и родители, почему при школьном буллинге нужно работать не только с жертвой, но и с агрессором.