Продукты тут дороже, а вода — соленая: как зимуют на острове Бревеннике, куда ходят по замерзшей реке

Зима в этом году выдалась довольно теплой, поэтому в Архангельске не могут наморозить крепкие ледовые переправы, по которым бы ездили тяжелые автомобили. Но если Хабарка и Кегостров из-за этого утопают в мусоре, то Бревенник стоит чистым — туда машины ездят через понтонный мост. Рядом к тому же есть пешеходная переправа, а недалеко наморозили еще один путь по реке, который связывает остров с Хабаркой. Рассказываем, как зимует Бревенник и на что жалуются его жители.

Днем у переправы на Бревенник немноголюдно: основной поток жителей уезжает с острова утром, а возвращается только вечером. При нас реку перешло лишь несколько человек — в основном это старики, которые спешат на автобус, идущий в центр города.

— Я ведь пенсионерка, редко по переправе хожу, — делится одна женщина. — За январь я по этой дороге только первый раз пошла, потому что меня всё время дочь с внуком возят на машине. А вообще, люди отсюда часто ездят в город. В основном в поликлинику, за продуктами… У нас здесь в магазине наценка очень большая! Муж сходил только хлеба и молока купил, а за остальным я поеду.

От разговора нас отвлекают работники пешеходной переправы: они зовут поскорее перейти реку, чтобы не ждать, пока пройдут суда. Неподалеку уже стоят два буксира и ожидают своей очереди.

Работники пешеходной переправы при нас убирают деревянные мостки со льда и ждут, когда рядом отъедет в сторону пролет понтонного моста. Все держат связь по рациям, обмениваясь короткими сообщениями.

— Мы заступаем посменно на сутки, с 8 утра до 8 часов следующего утра, — объясняет нам один рабочий. — Основная работа у нас ночью, а днем разбирать надо только в 12 часов — в это время дается возможность пройти судам. А понтонный мост разбирают на ночь, и где-то с 23:20 и до 6 утра отдыхают, потому что ночью тут теплоходы проходят. А мы то разберем, то снова соберем, чтобы люди могли попасть пешком на остров: вдруг кто-то ночью в городе застрял.

По словам мужчины, мимо переправы ходят совершенно разные суда — есть и маленькие, и достаточно широкие, ради которых приходится разбирать гораздо больше мостков.

— На этой зимней переправе я работаю где-то три года, — говорит он. — Живу я сам на Бревеннике, а летом на барже работаю, которая возит машины.

Мимо нас проходят оба судна, но второе останавливается, чтобы намыть лед для переправы. После того, как это сделано, рабочие говорят с командой по рации, отпускают буксир и начинают класть доски — со стороны города уже ждут два пешехода.

— Весной приходится много раз гонять туда-сюда судно для намыва, — говорят они. — Льда на реке гораздо меньше, и приходится нагонять его дольше. А зимой это происходит быстрее.

Еще одна переправа с Бревенника ведет на Хабарку. Это широкая дорога, которую расчищают между островами, удобная тем, что зимой здесь не ходят суда. Путь на соседние острова пользуется спросом у местных жителей — по нему можно попасть на трассу М-8 и далее.

— Там дальше другие деревни — Пустошь, Выселки, сама Хабарка, — объяснил нам один из них. — Можно проехать через Хабарку в Цигломень, а дальше — в Северодвинск. Многие продукты возят по этому пути. Единственное, в этом году плохо, что лед слишком тонкий. А так обычно через переправу и КАМАЗы ездили, груженные лесом. А сейчас с Хабарки на большую землю можно проехать только через нас, через понтонный мост.

На середине реки между островами как раз намораживают новые слои льда — там стоит одинокий рабочий, следящий за насосом, который выкачивает воду на поверхность. Мужчина рассказывает, что сам он живет в Архангельске, а сюда ежедневно приезжает работать на машине.

— Вначале мы на тракторе чистим лед от снега, — рассказывает он. — Потом заливаем: просверливаем ледобуром дырку, опускаем туда шланг, помпа качает воду на поверхность, а вода замерзает на морозе. Заливаем сначала одну полосу, затем идем по другой. В зависимости от того, какая нужна толщина льда, столько раз и надо залить.

По словам мужчины, сейчас толщина льда на переправе около 40 сантиметров. Тем не менее в последние дни ее грузоподъемность то снижают, то снова увеличивают. Проехать грузовикам здесь всё еще нельзя из-за теплой погоды, а вот легковые автомобили ездят — один заехал на лед при нас.

Жители Бревенника воспринимают зимние переправы как само собой разумеющееся — многие живут здесь десятилетиями и о строительстве постоянного моста не мечтают. С неприязнью они вспоминают только недавнюю проблему с отменой буксира на рейсе «МЛП — 14 лесозавод». Это случилось после того, как на причале лесозавода оторвало кнехт, к которому швартуют судно. Приходилось доезжать до другой буксирной переправы на 23-й лесозавод, но не всем такая дорога была удобна.

— Очень люди мучились, бедные, — вспоминает пенсионерка Лидия Сергеевна. — Месяц или полтора это продолжалось. Вначале ходил теплоход, потом эта штука утонула, к которой его привязывают. Конечно, лучше на своем буксире ездить, а так люди рано вставали, сколько-то времени теряли. Тяжело им было — у меня дочка ездила тоже.

Другие жители возмущаются и говорят, что на дальний буксир было сложно добираться на автобусе № 18, который ездит по острову.

— Если буксир оборвал кнехт — ты сделай, заставь его исправить, — рассуждает житель одного из домов недалеко от берега. — Так нет: «Нам не подойти, ничего не сделать…». И все люди ездили через 23-й лесозавод. Для этого добавили один рейс автобуса, а что толку? Он то ходит, то не ходит, никто на него не попадал. Подъедет автобус к буксиру — а буксир уже ушел. И вот люди опять ждут на холоде, на морозе.

— А автобус — обычный пазик. Много ли войдет в пазик в час пик? Девушки молодые ждут с колясками, с детьми. Не уважают простой народ! — считает его сосед.

Если местные о чем-то и сожалеют, то об условиях жизни на самом острове (хотя уехать отсюда хочет не каждый). Некоторым, например, не нравится медицинское обслуживание: три раза в неделю здесь работает фельдшер, которая ездит на Бревенник из Соломбалы.

Пенсионерка Лидия Сергеевна поделилась, что на острове по большей части дают направления к специалистам, а с ними они уже ездят в город.

— Тут направление дадут, и мы едем туда, в город. А здесь ничего не лечат, только направления дают. А вообще, я по больницам не люблю ходить, — признается она.

— Мужики, за зеленкой едем в Соломбалу! — добавляет житель острова. — Здесь аптеки нет. И вообще, какую-нибудь ерунду надо — приходится ехать в Соломбалу.

Осенью жители Бревенника также жаловались на испорченные дороги — они превратились в сплошную грязь из-за рекультивации свалки и проезда тяжелых грузовиков. Тогда власти Поморья и Архангельска пообещали регулярно отсыпать их, а также заверили, что после завершения работ подрядчик приведет их в нормативное состояние. Но на состояние дорог здесь жаловались и до этого.

— Дорогу не могут нормальную сделать — сплошные ухабы, — жалуются двое соседей. — Вообще, всё на острове построено и осталось еще благодаря Советскому Союзу. А нового ничего еще не построили. Нет строгости, понимаешь? Нет строгости! При Сталине, конечно, были свои издержки, понятно, что попадали невинные люди. Но тогда в своей массе все управленцы боялись, стояли по струнке.

Другая проблема — качество местной воды, в которую периодически примешивается соленая, с Белого моря. Из-за этого жители острова вынуждены регулярно закупаться бутылками с питьевой водой в магазинах.

— Чуть с севера или запада потянуло ветром — и вода снова соленая, — говорят они. — Мы платим за очистку и при этом покупаем пресную воду. Сейчас все говорят, что беспокоятся о будущих поколениях. Как будущее поколение вырастет при такой воде соленой? Это невозможно!

30 лет назад поселок Маймаксанского лесного порта на острове был одним из центров областной деревообработки. Всё закончилось в 1996 году, когда лесозавод обанкротился, а всю технику и имущество распродали. Сейчас здесь почти нет работы, разве что в магазине, на кочегарках, переправе и в школе.

— Никакого производства нет на острове, — объясняют нам. — Все ездят в Архангельск — студенты, пенсионеры… А школа работает, все 11 классов — детям ездить никуда не надо, там все учатся. Детский сад тоже есть — дети всё новые рождаются.

Как и жители Хабарки, люди с Бревенника тоже признаются, что чаще закупаются в Соломбале, чем в местном магазине, который стоит на берегу рядом с переправой. Причина в наценке — она, в свою очередь, появляется из-за того, что продукты нужно везти в такую даль.

Продавцы магазина рассказывают, что осенью, когда не было буксира на этой линии, сами загружали все коробки с продуктами и везли до магазина через весь остров. Цены, по их словам, они действительно делают повыше, но на хлеб и молоко стараются не задирать.

За что же жители Бревенника любят свой остров и не хотят уезжать? Вот несколько реплик:

— Этот дом 1931 года постройки, его признали аварийным, но он так сделан — меня еще переживет. Из других домов переселяют тоже — кого в Цигломень, кого на Московский, на Ленинградский. Но большинство людей отсюда не хотят уезжать, потому что здесь вся жизнь прожита. Человек прожил здесь 50-60 лет! Высади его в эту Цигломень — даже поздороваться не с кем.

— Тут у нас теплицы и огород. У меня тут баня. На кой-хер мне это нужно — уезжать?

— В городе молодежь каждую ночь танцует в клубах. Нашу молодежь с ними и не сравнишь: у нас и дрова носят, и копают землю. Трудятся! Их приучают к этому. А в городе что? Все блага созданы и при этом куча наркоманов.

— Каждый создавал здесь себе маленькую жизнь, уют. Не все же пропойцы. Хотя таких было много, но все вымерли уже.

Пешеходную переправу на Хабарку открыли в начале января — она стала самой первой в городе. О том, как живут на острове зимой, читайте в нашем репортаже. А еще мы подробнее показывали, как здесь выглядит путь по льду.

Из-за слишком тонкого льда на острова не могут добраться мусоровозы. Из-за этого на Кего и Хабарке уже два месяца копятся отходы на контейнерных площадках. Проблему усугубляет то, что осенью власти города не оборудовали пункты временного накопления. Глава Архангельска при этом винит управляющие компании.

Перед Новым годом на паромной переправе возле Паленьги собиралась большая очередь из автомобилей. 30 декабря там находились около 200 машин, причем некоторые ждали по 12 часов. А еще рядом с этим местом под лед реки провалился автомобиль. Уже после праздника ситуацию поручил проверить председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин.