Российский ученый делает ботинки и пиджаки из семги — китайцы захотели купить технологию за полмиллиона долларов

Мы уже не раз рассказывали вам о том, как в Архангельской области приходится выживать малому бизнесу — об этом мы говорили в серии материалов «Маленький, но гордый бизнес». Вот еще один пример — на этот раз из Сибири. Местный ученый-химик делает деньги из рыбных отходов. Прежде чем бизнес стал приносить ему прибыль, сибиряк вложил в стартап миллионы. Рыбья кожа — эксклюзивный продукт, и аналогов в России ему нет. Александр Васенёв рассказал, через что ему пришлось пройти, чтобы добиться успеха, как он пережил коронавирус, над чем он работает сейчас и какие у него планы на будущее. Журналисты НГС побывали на его производстве.

Александр Васенёв вел разные виды бизнеса еще с 90-х. Когда-то у него была даже своя оптовая компания, представлявшая технику Brother, Panasonic и других популярных в то время японских брендов. Выпускник НГУ, по образованию химик-ученый, вынужден был выживать в лихие 90-е, а не заниматься любимым делом и работать по призванию. Но опыт предпринимательства ему очень пригодился в последующем.

Несколько лет назад Александр Васенёв подыскивал стартапы, чтобы выступить инвестором. Было много проектов, которые прогорели, — он потерял порядка 10 млн рублей. Но Александр не терял оптимизма и продолжал поиск новых идей. И в этот момент к нему с предложением пришли стартаперы и предложили идею получения кожи из рыбных шкур.

— И здесь мне понравилось всё. Во-первых, я химик по образованию, а значит, могу вложить не только свои финансовые ресурсы, а еще и мозги, — говорит Александр.

Васенёв снова инвестировал — вложил собственные накопления, но их не хватило. Тогда совместно со стартаперами он подал заявку на грант фонда И. М. Бортника (Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. — Прим. ред.).

— Я как эксперт заполнил заявку от своего имени. Ребята сказали: «Нам это неинтересно» — и ушли. Дальше: у меня есть миллион государственных денег, за которые надо отчитываться, и нет — кому это делать. Пришлось делать всё самому, и я увлекся. Тогда были очень напряженные моменты — по 24 эксперимента в сутки шло одновременно. Очень напряженная работа. Идея, по сути, студентов, а дальше мне пришлось как химику прикладывать свои мозги, чтобы получить вот этот первый продукт, которым мы тогда и отчитались. И продолжается это уже пять лет, — улыбается Васенёв.

Полмиллиона долларов за технологию

У Александра был собственный миллион и миллион гранта из фонда Бортника, который он получил. Плюс инвестиции партнеров, которым деньги возвращали с выручки.

— А если посмотреть с другой стороны, то я два года работал над тем, чтобы это было автоматизировано. И сейчас это занимает по времени час-полтора в день. То есть запустили процесс, и производство работает. Потом пришли, раствор поменяли и дальше запустили. На отладку вот этого химического процесса (чтоб чешую не ножом скоблить, а чтоб она сама отлетела) ушло много времени и сил. И вот этот труд оценить очень сложно. Потому что это два года моей работы. Возьмем, например, зарплату технолога 100 тысяч рублей, получим: за два года примерно 2,5 млн инвестировано. А если посмотреть с точки зрения решений, которые были предложены (например, как сделать, чтобы чешуя отлетела сама), это уже решение на уровне гениальности. В цифрах это 3 млн денег и 2,5 млн в виде моих усилий.

Сейчас это стоит гораздо больше, отмечает Васенёв. Китайцы заинтересовались выделкой рыбьей кожи и, побывав у Александра на производстве, предложили купить у него технологию за полмиллиона долларов.

Как рассказал предприниматель, сейчас, спустя пять лет, он не вкладывается в этот бизнес, а только получает прибыль. Основная масса затрат — это зарплаты сотрудников, 43,2%. Плюс аренда помещения под цех.

— Отдать всё в виде налогов — это не очень для нас хорошо. Поэтому мы оптимизировали за счет партнерских связей, всё законно. Ну, например, приходят к нам партнеры, мы не берем с них деньги до момента, пока они не реализуют товар. Например, я отдаю нашему торговому представителю по его запросу, он, в свою очередь, либо сам шьет изделия, либо отдает мастерам. То есть партнеры реализовывают изделия, и только после этого запускается цепочка платежей. Таким образом мы снижаем налоги за счет партнерских отношений. Прибыль хорошая, — говорит собеседник.

По его словам, расходы на приобретение рыбных шкур минимальны. Их поставляют те, кто делает филе и рыбные деликатесы. Это небольшие производства, которые перерабатывают порядка 2–3 тонн. Снятые с рыбы шкуры передают на выделку кожи.

Для иностранцев и цена иная

Вырученные от продажи деньги Васенёв инвестирует в следующий проект. Что за проект, Александр не рассказал, чтобы не сглазить.

— Я мечтаю, чтобы наши российские инновации, наши продукты продавались по всему миру, и прибыль шла к нам сюда. Соответственно, я и делаю всё для реализации своей мечты, — говорит он.

Рыбью кожу покупают люди из США, Франции, Италии, Германии, Турции и Австралии. Но основную долю берет США. В России рыбная кожа и была не очень популярна, а из-за кризиса покупательская способность еще больше упала. Если два-три года назад их выручка в России достигала 80–120 тысяч в месяц, то сейчас из-за пандемии и постоянного скачка курса доллара она упала в четыре раза. Тем не менее постоянные покупатели в России есть, отмечает Васенёв.

— Экспортная цена в три раза выше, чем по России. То есть если у нас в среднем шкурка стоит 300–400 рублей, то для США около 20 долларов (1400 руб.). И там активно берут, больше, чем в России. Это же эксклюзив. Фишка рыбьей кожи в ее уникальности — она как отпечатки пальцев. У каждой рыбы — свои чешуйки, свои условия, в которых она жила. А значит, изделия, которые будут сделаны из нее, будут индивидуальны и эксклюзивны. За границей это очень ценится. И мы с Россией почти перестали работать. Особенно в прошлом году, когда грянул коронакризис.

Семга популярная, а щука — на любителя

Мы побывали в святая святых предпринимателя — в цехе, где рыбные шкуры буквально превращаются в кожу с затейливыми узорами. В небольшом помещении в Бердске нас встретило множество полок и различных стеллажей с готовыми разноцветными экземплярами. У стены стояли два чана, от которых шел неприятный запах разделанной рыбы.

— Это помещение я выбирал очень кропотливо, пересмотрел много вариантов. Раньше здесь была общественная баня, ее деформировали. Для цеха в ней всё идеально: от бетонных полов до удобного слива. Слив советский, чугунный, надежный, а не то, что сейчас делают из пластика, — подчеркнул Васенёв.

В одном чане, отмечает Александр, находятся рыбные шкуры — идет химический процесс золения (технологический процесс, заключающийся в обработке шкур зольной жидкостью. — Прим. ред.).

Рыбу для выделки в основном используют красную. Как отмечает химик, в первую очередь интересна семга — она большая и с красивыми ячейками из-под чешуек. Дальше по популярности идут форель и кета — их шкуры чуть поменьше, но чешуйки тоже очень красивые. Из речной рыбы используют сазана, но так как его мало перерабатывают на филе, то и попадает он на выделку очень редко.

— У такой рыбы, как треска, например, чешуйки очень маленькие, не очень интересные. Есть, конечно, люди, которые берут у нас треску, но их немного. И есть еще щука — она тоже на любителя. У этой рыбы очень глубокие кармашки от чешуек, и после выделки кожа как махровое полотенце получается. Не на все изделия идет, — объяснил Александр.

Страус — не только перья и яйца

Из другого чана Васенёв вместе со своим помощником достали огромную шкуру серо-черного цвета и растянули перед нами.

— Это наш первый страус, наш первый эксперимент. Техпроцессы еще не отлажены. Если с рыбьей кожей мы всё знаем и можем практически любые объемы делать, то со страусом смотрим, наблюдаем, что-то меняем в процессе, — с нескрываемым трепетом в голосе сообщил он нам.

Как рассказал Александр, под Новосибирском есть страусиная ферма, одно из животных сломало ногу и пришлось его забить на мясо. Шкуру же хозяева любезно предоставили для эксперимента Людмиле — партнеру Александра по бизнесу, которая и предложила ему попробовать что-то новое.

Первая проблема со шкурой страуса — огромный слой жира, порядка 1 см, причем распределен он неравномерно. За неимением специального оборудования ученый вместе с помощником сначала пытались ножами соскоблить. Ожидаемого результата это не дало — точечно остались жировые капсулы. Сейчас страус проходит золение, чтобы щелочь разрушила лишние связи, а кожа набухла.

Ученый подчеркивает, что, хоть процесс идет туго, шкура становится мягче.

— В отличие от рыбьей кожи, по выделке страусиной кожи нет техники, всё методом проб. Если б было у нас двадцать страусов, было бы проще: половину выкинули — не жалко. А когда он один, начинаешь всё вручную, пощупал, дошла, не дошла, сколько еще нужно, сколько добавить химикатов, еще подождать. Сейчас идет практически «нащупывание» процесса выделки страуса. После запустим процесс обеззоливания, потом дубление, затем жирование. Покупателя на страуса у нас пока нет, да и это больше эксперимент. А если еще и покупатель найдется, будет вообще хорошо. А не найдется, то в любом случае хорошо — мы будем знать, что и страусиную кожу мы можем выделывать.

Васенёв отмечает, что в России нет выделки страусиной кожи. Она очень необычная, ячейки из-под перьев станут пупырышками, что будет смотреться эффектно и красиво.

Коронавирус увеличил продажи рыбьей кожи в Америке

За пять лет химик столкнулся со многими трудностями. Но коронавирусная пандемия привела российские продажи почти к нулю. Производство работало не в полную силу. До этого основным каналом продаж мастеров были ярмарки в ТЦ. После того как их закрыли, это стало невозможно.

Как говорит Александр Васенёв, удержаться на плаву помогло понимание счастья: если бизнес терпит убытки по независящим от человека причинам, нужно переключиться на себя — отдых, семья, новые идеи.

— Я понял, что ничего не могу изменить в сложившейся ситуации с пандемией. Раз сейчас не время продавать, то это время отдохнуть. И я поехал на пляж, провел там весь день, ощущая себя абсолютно свободным и счастливым. До этого я давно так не отдыхал и не наслаждался окружающей меня красотой.

В трудные для Александра времена рядом всегда была семья: жена, которая во всем его поддерживает, сын, студент НГУ, который работает у него на производстве, и дочка-школьница, подкидывающая отцу дизайнерские идеи для его изделий из кожи.

Пандемия принесла Васенёву не только убытки от приостановленных продаж в России. За счет этой всемирной самоизоляции популярность рыбьей кожи выросла у иностранцев — они сели по домам и занялись рукоделием. А новосибирский предприниматель стал основным поставщиком рыбьей кожи для воплощения их идей.

Александр работает не один — уже четыре года с ним бок о бок трудятся Людмила и Михаил Расходчиковы. Супруги являются торговыми представителями, швеями и маркетологами.

— Практически 70% наших продаж приходится на Аляску. Жительница полуострова Памела Смит — основной наш покупатель. Она и ее коллеги занимаются изготовлением сережек из рыбьей кожи, обшивают их бисером и продают по 70 $. Они же изготавливают йо-йо (игрушка, состоящая из двух одинаковых по размеру и весу дисков, скрепленных между собой осью, на которую петелькой надета веревка. — Прим. ред.), делают так называемые «зародыши» в фольклорном стиле Майя, — делится с нами Людмила.

Людмила рассказала, что часто в их магазин заходят не только чтобы купить, но и просто полюбоваться готовыми изделиями.

— Как-то к нам зашла жительница Сахалина Вероника — она делает картины из рыбьей кожи. Приехала в гости в Новосибирск, а узнав, что в Бердске можно купить рыбную кожу, доехала и до нас. Набрала охапку разной кожи, сказала, что дешево, и счастливая убежала, — смеется Михаил.

Их клиентка — художница из Новосибирска — рисует по рыбьей коже в технике Эбру (техника рисования на поверхности воды с последующим переносом изображения на твердую поверхность. — Прим. ред.).

Супруги признались, что заказывают у них кожу для ботинок из Армении, из Китая, да и сами они шьют что-то для себя.

— У меня у самой есть сумка из рыбьей кожи, специально сшила себе большую. Для чистоты эксперимента проходила с ней с октября по май, не снимая, как говорится. С ней ничего не произошло — чешуйки не рвутся, всё на месте. С виду это очень хрупкая вещь, но это только на первый взгляд, — говорит Людмила.

В разгар беседы, как будто подслушав нас, в магазин зашла женщина с маленькой девочкой:

— Мне нужна кожа, чтобы сшить ботиночки медвежонку, — улыбнулась покупательница.

За время пандемии команда Александра Васенёва разместила свои предложения на популярной торговой платформе eBay и в интернет-магазине Etsy.com, а пару месяцев назад рыбья кожа от Александра Васенёва появилась на AliExpress — всё это помогло ему показать миру свой товар.

Также мы узнали историю трех подруг из Архангельска, которые скинулись по 100 тысяч рублей и открыли свой магазин без упаковки. Еще две подруги открыли в пандемию свою кофейню. Диджей из Новодвинска рассказал нам, как открыл мастерскую-реанимацию для старой обуви, а четверо друзей из Архангельска — как создали бренд «Доска Треска», о котором знают по всей России и за рубежом. Северодвинец Сергей Самодов поделился историей открытия в Архангельске барбершопов — на старте для этого его семья продала дачу и вложилась в свой бизнес.