«Такая жизнь скучноватая, но свободная»: как архангелогородец ведет быт в убитой деревяшке

В Архангельске остаются заселенными множество аварийных деревяшек, в том числе в самом центре города. Одна из них — дом № 172, к. 1 на проспекте Ломоносова, который сошел со свай еще в августе 2021 года. Тем не менее в нем до сих пор живут люди, причем некоторые — без отопления и водоснабжения. На квартире № 6 ситуация отразилась больше всего: дыры в полу, сильный холод, неработающие печки и грязь. Казалось бы, жить тут невозможно, но жильцы как-то справляются. А главное — не спешат уезжать отсюда.

Как мы уже писали, больше всего от схода со свай в доме пострадал второй подъезд, где и находится шестая квартира. Ее жилец Сергей Березин рассказал, что городская администрация предоставляла ему комнату, но он не захотел там жить из-за условий и соседства с пьющими людьми. Он вернулся в родной дом, где и продолжает находиться вместе с братом.

В администрации Архангельска подтвердили эту информацию. По их информации, жильцам квартиры № 6 предлагали перебраться в помещение маневренного фонда, но те отказались.

— По состоянию на сегодняшний день в указанном жилом помещении зарегистрировано пять человек, — объясняют в горадмине. — Согласно сведениям из ЕГРН, часть жильцов данной квартиры имеют в собственности иные жилые помещения, в связи с чем нет оснований по обеспечению жилыми помещениями маневренного фонда всех жильцов квартиры № 6. В настоящее время имеется возможность предложить Березину С. В. жилое помещение маневренного фонда в виде комнаты жилой площадью 9,1 кв. м в благоустроенном доме.

Вот только сам Сергей не хочет уезжать из старой и холодной квартиры. Он подробно рассказал 29.RU, почему у него нет желания менять место жительства.

Сергей Березин ходит по квартире в теплой верхней одежде и обуви — температура внутри не сильно отличается от той, что на улице или в подъезде. Он втягивает голову в воротник, прячет взгляд и стеснительно, с большими паузами рассказывает, что произошло здесь летом 2021 года.

— Дом трещал несколько дней, — вспоминает он. — Даже показалось странным: как будто кто-то пилит. Трещал, трещал, трещал и сошел [со свай]. [До этого] какие-то люди приезжали — им сказали, что здесь что-то не так. Они проверили, сказали, что ничего страшного не будет, и уехали. [Когда дом осел,] мы выскочили на улицу без вещей. Потом оказалось, что не так уж всё и страшно, и мы вернулись. Дом должен был полностью обвалиться, а он — так…

По данным МЧС, в тот день деревянное здание сдвинулось на полметра в сторону, после чего осело на землю. Теперь попасть в один из подъездов можно только согнувшись — стены ушли вниз, а пол остался на месте. На вопрос, почему людям разрешили остаться жить в этих помещениях, Сергей пожимает плечами и чуть погодя принимается размышлять о влиянии чисел на судьбу.

— 3 августа был день рождения у мамы, а 4 августа сошел дом со свай. Число 4 считается в мистике числом зла. Август еще — восьмой месяц. Две четверки опять. То есть это число сыграло свою роль, — ухмыляется он.

Сергей говорит, что он с рождения жил в этом доме — сейчас ему 47 лет, хотя выглядит он примерно на 35. Вначале семья Березиных обитала в квартире на втором этаже, а на первый переехали чуть позже, в 1988 году.

— Здесь же жили родители, пока не умерли, — говорит Сергей. — В 2015 году мама ушла, а потом отец в 2019-м. Отец работал в полиции, потом адвокатом, мама работала уборщицей. Мы во многом от них зависели… Но это так, личная жизнь, рассказывать не хочется. Есть родственники в деревне Волоковой в Ненецком автономном округе. Там сама деревня умирает уже, 50 человек осталось, у людей работы нет. Может, скоро и деревню ликвидируют.

В трехкомнатной квартире, где обитает Сергей и его брат-близнец (по словам Сергея, он ушел за водой), прописаны еще трое: старший брат с женой и сыном. Но они живут отдельно, в другой благоустроенной квартире. Сергей говорит, что туда приглашали пожить и их, но ему там не понравилось.

— Атмосфера психологическая что ли не та, — медленно говорит он. — Мы все-таки редко общаемся, поэтому, когда оказываешься в другой обстановке, испытываешь стресс. Мы поехали в квартиру брата, после того, как этот дом осел. Прожили там немного, но потом ушли с братом-близнецом. Затем зимой они снова нас вызвали, но я снова ушел, а потом и брат. Чувствовал себя неуютно, поэтому и ушел. В силу застенчивости характера.

По словам архангелогородца, основную роль в этом решении сыграла его нелюдимость — он не то что бы не любит людей, а, скорее, боится их. Еще одна причина — ощущение несвободы в чужом жилье.

— Здесь все-таки свободы больше, а там живешь в зависимости от других людей, — поясняет он. — Может быть, и бедная обстановка у нас, но свободу чувствуешь. Можно выйти в любую минуту на улицу, а там все-таки дверь закрывается, каменный дом… То есть, [здесь] обстановка бедная, но при этом чувствуешь себя свободным.

Сергей проводит экскурсию по квартире. Одна их комнат полностью заброшена — настолько в ней вздыбились доски пола. В двух других ночуют он и его брат. При этом свет есть не во всех помещениях, зато работают телевизор и электроплитка, на которой они готовят еду — макароны, картошку и кашу. Туалет функционирует, а вот ванной тут никогда не было — все домочадцы ходят мыться в баню на улице Логинова. Да и воды в квартире уже нет, за ней братья ходят в магазин, а летом собирают дождевую.

— Бак стоит на улице: вода льется, бак наполняется, потом можно использовать. В 2021 году сначала снег растапливали, потом перестали. Это слишком долго, три часа приходится ждать. Да и покупаем воду в магазине — ее используем, — поясняет хозяин.

Печки жильцы не рискуют топить: один раз попробовали, но дым заполнил всю квартиру. А обогревателем не пользуются из-за плохой проводки — боятся пожара. При этом жильцам приходится оплачивать коммунальные расходы — Сергей говорит, что за все услуги ЖКХ в месяц выходит от 8 до 11 тысяч рублей.

— Вообще, нам брат старший помогает и родственники. За воду приходится платить, хотя воды нет уже три года. Отопления и газа нет, печек нет. Электричество есть. Пока люди платят, этот дом будет стоять. Прекратят платить — может быть, тогда его снесут, — рассуждает он.

— А когда вы замерзаете, что делаете? — спрашиваем мы его.

— Ничего не делаем. Молитва согревает, — объясняет Сергей. — Мы вообще никогда не болеем. Я последний раз гриппом болел в 1991 году.

Состояние квартиры плачевное: если не знать, что здесь до сих пор проживают прописанные жильцы, можно предположить, что это место для ночлега бездомных. Печки треснули и частично обвалились, на кухне — горы грязной посуды, на полу в комнате горой лежат старые книги.

— Книги упали [когда дом осел], решили не убирать — настроения не было, — поясняет Сергей. — Да и их можно просто поднимать и читать. Конечно, можно было бы порядок навести, но холод мешает. И думаешь — наведешь, а потом скажут: «Дом под снос идет». Ну и зачем тогда порядок?

В домашней библиотеке много классической русской литературы: Лермонтов, Достоевский, Лев Толстой, а также школьные учебники. Его брату нравятся французские экзистенциалисты — в другой комнате лежат современные издания Сартра, Камю и Селина. Сергей же признается, что чаще всего перечитывает роман Горького «Жизнь Клима Самгина», а также Библию. Себя он называет верующим, хотя и не крещеным.

— Иногда апокалипсис Иоанна Богослова читаю, — рассказывает он. — Там 22 главы. Есть такая версия, что 18 глав уже исполнились. Осталось четыре главы — 19, 20, 21 и 22-я. Так что сейчас весь мир находится в 19-й главе. В сущности, вся история человечества заканчивается именно в 19-й главе, потому что в 20-й уже описывается воскресение из мертвых. Так что можно предположить, что до конца света осталось немного.

Братья живут не только без элементарных благ цивилизации, но и без интернета. Из техники у них есть только кнопочный телефон и телевизор. Но Сергей признается, что недавно перестал его смотреть:

— Брат смотрит, а я уже нет, как-то потерял интерес. Раньше включал передачи политические, исторические и иногда фильмы, по настроению. В общем, такая жизнь — скучноватая, но свободная. Когда человеку мало требуется, он не обращает внимания.

Сергей и его брат-близнец учились недалеко от дома — в 3-й школе, которая тогда еще не стала гимназией. По его словам, учился он не очень хорошо, не любил точные науки. Литература и история шли лучше. При этом он доучился до 11 класса, а его брат — до 8-го. «Ушел раньше в силу характера», — объясняет Сергей.

Брат работал охранником, потом — дворником. Продолжать образование не стал и Сергей. Он тоже какое-то время работал дворником, а в последнее время безработный.

— Опять не хочу подводить людей, потому что работа — это ответственность перед ними, — делится он. — Еще в силу некоммуникабельности своей. Это называется социофобией — боязнь человеческих, социальных контактов и отношений. Это я сам себе поставил [диагноз]. Конкретная ситуация может менять настроение, менять поведение человека. А вот стратегия жизни общая подчиняется боязни.

Нельзя, правда, сказать, что Сергей не общается вообще ни с кем. Например, он поддерживает контакт с соседями (в доме остаются заселенными еще две квартиры). А кроме того, с 2013 года здесь живет еще и пушистая черно-белая кошка. Как такового имени у нее нет, но Сергей часто зовет ее Безгрешной.

— У нас вообще было несколько кошек — одни уже умерли, другие потерялись. Эта живет здесь уже 10 лет, ее когда-то принесли нам. Ей тоже холодно, но она адаптировалась. Называю ее Безгрешной, [потому что] она не святая и не грешная — безгрешная. Животные безгрешные, так в Святом Писании сказано.

Что касается жилья, которое предлагала администрация города, то Сергей вспоминает, что это была комната где-то в Талагах. Там он провел совсем немного времени, но этого ему хватило:

— Я поехал туда, ночь провел. Но там пьющий человек ножом угрожал соседке всю ночь. Я подумал: «Если жить в такой обстановке…». Уехал, больше не возвращался. Лучше уж тут — в тишине и спокойствии. В мэрии сказали, что у них других предложений нет. Может быть, если бы они сами оказались в такой обстановке, они бы оценили. Но они, судя по всему, живут в теплых домах, поэтому оценить не могут. Сытый голодного не разумеет, — подытоживает он.

Мы спрашиваем Сергея, почему же его брат остается жить здесь вместе с ним, а не переехал в маневренное жилье или к старшему брату.

— Вообще, близнецы — это люди, которые почти не расстаются, — тихо отвечает он. — Они психологически зависимы друг от друга. Ему хотелось в квартире брата жить. Но я ушел, пришлось и ему тоже уйти. Он говорил: «Как в таком холоде можно жить?» Я говорю: «Я живу, значит и ты сможешь». Сейчас он привык уже.

Сергей соглашается, что в более благоустроенной квартире ему было бы лучше, но, по его словам, он «не торопит события». При этом он не ждет помощи от посторонних людей — говорит, что вместе с этим придет ответственность, которую он не хочет нести.

Сергей добавляет, что отчасти в том, что он остается в аварийной холодной квартире, есть и практическая цель — охранять оставшиеся вещи от бездомных.

— Мы живем тут и потому, что вещи могут украсть. Квартиру могут ограбить — просто через окно влезть и всё. Для людей без определенного места жительства здесь есть ценное. Могут телевизор вынести. Они даже пытались несколько раз, пришлось их отгонять, — вспоминает он.

А еще северянин просит не смотреть на их быт как на трагедию. Сам он смотрит на ситуацию стоически и воспринимается себя как аскета.

— Может быть, с точки зрения других людей это необычно. Можно подумать по обстановке, что здесь живут пьющие люди, но мы к алкоголю абсолютно равнодушны. Если бы мы пили, принимали наркотики, придавались разврату какому-нибудь… Но мы же живем спокойно, аскетично. Мы привязаны [только] к пище — когда холодно, все время хочется согреваться, а пища согревает. Но особенной трагедии нет.

— Как вы видите свое будущее? — спрашиваем мы напоследок.

— Как сказано в Евангелие: не думай о завтрашнем дне, он сам о себе подумает. Вот и всё, — добавляет Сергей.

В ближайшие годы на месте дома Сергея должен появится новый жилой комплекс «Кленовые аллеи». При этом его хотят построить на участке, где была предусмотрена новая школа. Теперь образовательного учреждения здесь не будет: правительство региона одобрило инвестиционный проект застройщика.

Инициатором проекта является АО «СЗ «Дельта-Строй»». Компания зарегистрирована в сентябре 2023 года в Архангельске. Учредитель — Владимир Водовозов. Гендиректор — Александр Толочко, которому принадлежит еще несколько компаний: «Альфа-Строй», «Бета-строй» и «Строй-Комплекс». Последняя стала известна в Архангельске из-за скандала с расселением переулка Водников, где жильцы недовольны выплатами за их квартиры. Всего в городе «Строй-Комплекс» заключил три договора на развитие территорий.

В Минэкономразвития указывают, что инвестиционный проект признали соответствующим критериям областного законодательства. Строительство будут вести полностью за счет средств инвестора. Ввести в эксплуатацию новый ЖК планируют в конце декабря 2027 года.