Пропаганда, сокращения, отток населения: северянка описала, как Норвегия переживает разрыв с Россией

Архангелогородка Юлия Иорданова больше 20 лет участвовала в формировании добрососедских отношений между Россией и Норвегией. Она считает, что история Архангельска неразрывно связана с Киркенесом, Вардё и Тромсьё. Раньше девушка помогала в организации крупных международных мероприятий, а теперь, когда коммуникации на государственном уровне стали невозможны, она пытается сохранить связи между обычными людьми. В своей колонке Юлия рассказала о том, как кризис в отношениях стран повлиял на российский Архангельск и норвежский Киркинес, как норвежцы сейчас относятся к русским, а также порассуждала, вернутся ли когда-нибудь отношения между странами на прежний уровень.

По одной из профессий я учитель норвежского языка. С 2010-го работала в почетном консульстве Норвегии, а с 2015-го — в норвежском Баренцевом секретариате. Основной нашей деятельностью была поддержка российско-норвежского сотрудничества. Мы организовывали различные проекты, встречи, конференции, общение между людьми. Это касалось абсолютно разных сфер: образования, культуры, медицины, бизнеса, сельского хозяйства.

К сожалению, в конце 2022 года было принято решение о закрытии представительства норвежского Баренцева секретариата в России. Офисы закрыли в Архангельске, Мурманске и Нарьян-Маре. Официальная причина — блокировка счетов. Норвегия не могла переводить деньги сюда, в Россию, чтобы оплачивать труд сотрудников и мероприятия. Норвежский Баренцев секретариат — межмуниципальная организация и финансируется губерниями Северной Норвегии и норвежским МИДом.

В сложившейся ситуации, я понимаю, что деятельность бы прикрыли в любом случае. Вот, например, 18 сентября 2023 года российские власти объявили, что они выходят из Совета Баренцева региона. Это значит, что, даже если бы нас не закрыли тогда, закрыли бы сейчас.

На данный момент Баренцев секретариат продолжает работать, но только в Норвегии. И если до этого в уставе было прописано, что у них основное внимание уделялось прежде всего норвежско-российскому сотрудничеству, то сейчас они переориентировались и сотрудничают с другими странами Баренцева Евро-арктического региона, то есть со Швецией и Финляндией. Полностью связей с Россией они не прервали — в этом году продолжали поддерживать проекты российско-норвежские, где не участвуют государственные учреждения.

Многие даже не представляют, как сильно сотрудничество с Норвегией влияло на наш город. Например, когда я переводила для проектов в области здравоохранения, российские медики говорили, что кардиохирургия в нашем регионе достигла определенного развития во многом благодаря сотрудничеству с Норвегией. Наши врачи проводили совместные обучения с норвежскими, и благодаря этому архангельская кардиохирургия занимала топовые позиции по всей России.

Польза от сотрудничества была и на бытовом уровне. Так, на любой сельскохозяйственной ярмарке в нашем городе можно увидеть норвежские сорта картофеля, которые лучше адаптированы к северным условиям, чем российские сорта, которые завозят к нам с юга.

Мне кажется, какую область ни заденешь, то везде увидишь след этого российско-норвежского сотрудничества. И оно не было односторонним. Безусловно, Норвегию это тоже обогатило.

Я, например, участвовала в проектах в области образования и видела, как норвежцы учились у наших, российских педагогов организации послешкольного времени детей. Потому что у них школьная система — это прежде всего сама школа, и никаких досуговых мероприятий — дети предоставлены сами себе. А тут они видели, что педагоги могут вовлекать детей, это их это очень удивляло, и они брали это на заметку. Благодаря сотрудничеству с Архангельском в Норвегии было проведено много научных исследований в различных сферах. Норвежские спортсмены получали возможность соревноваться и совершенствоваться в таких видах спорта, как плавание, борьба, бадминтон, волейбол, так как там эти виды спорта не так развиты, особенно на севере Норвегии.

Сейчас всё взаимодействие, которое строилось долгие годы, сошло на нет.

В Норвегии училось много российских студентов, в том числе из Архангельска. При этом до 2023 года для граждан РФ обучение в Норвегии было бесплатным. В этом году там приняли закон о том, что сейчас для всех тех, кто проживает вне Евросоюза и Европейской экономической зоны, образование стало платным. И причем там это стоит недешево, ведь помимо того, что ты оплачиваешь образование, ты должен предъявить доказательства того, что у тебя есть определенные средства, около 2,5 миллиона, для проживания в Норвегии. Конечно, в этом году студентов из России стало меньше.

Для жителей северной части Норвегии разрыв связей тоже крайне неприятен. Например, Киркенес был конкретно завязан на взаимодействии с Россией. А сейчас мои знакомые из Норвегии говорят, что после прекращения сотрудничества в Киркенесе подешевела недвижимость и случился серьезный отток населения.

Там был судоремонтный завод, на котором работала значительная часть населения города. И в связи с тем, что они сейчас перестали обслуживать российские суда, а это было их основным источником дохода, — там сейчас большие сокращения людей.

Они планируют открыть там горнодобывающее предприятие, но не факт, что там будут работать местные. Вероятно, это будут сменные рабочие, которые будут ездить в Киркенес на вахты.

В Архангельске при этом осталось много людей, которые изучали норвежский язык. У некоторых в Норвегии живут близкие родственники. Для того чтобы люди не теряли связь и не были оторваны даже в такие времена, на месте архангельского Баренцева секретариата мы организовали «Норвежский клуб» — сообщество людей, интересующихся норвежским языком и культурой.

Например, в этом августе, благодаря поддержке Норвежского Баренцева секретариата, мы смогли поехать в Норвегию на Поморский фестиваль, который проводится в городе Вардё, — он был нашим побратимом, но сейчас всё сотрудничество заморожено.

Это больше везение, потому что сейчас выехать в Норвегию очень сложно. Граница, конечно, открыта, но выехать могут только те, у кого есть визы. А их сейчас почти не выдают. Очень много отказов. Нам же помог партнер из Норвегии, который ездил в посольство, рассказывал о нашем поморском сотрудничестве, наших взаимоотношениях, связях. Благодаря ему мы смогли получить визу и выехать туда.

Меня очень радует, что в 2023 году никто в Норвегии не достает тебя вопросами про политическую ситуацию. Мне кажется, что все всё понимают. Обычные люди относились к нам хорошо, как раньше. Очень рада, что, несмотря на всё, нам удается сохранять теплые дружеские отношения.

Естественно, что в Норвегии тоже есть определенная пропаганда. Она влияет в основном на тех, кто живет на юге Норвегии или в центральной ее части. Там о России и русских знают только из телевизоров, и там да, информация тоже подается с искажениями в соответствующем ключе.

А вот те, кто живет на севере, они в той или иной мере были участниками Баренцева сотрудничества и знакомы с русскими людьми, у них есть какие-то контакты, и для них Россия не ограничивается политикой. Для них Россия — это прежде всего друзья, которые проживают в этой стране, и за них у норвежцев, конечно, болит душа.

Символично, что поморов в эти тяжелые времена продолжает объединять именно море и рыба. Одно из немногих мероприятий, которые мы сейчас продолжаем проводить, — это совместные конференции по прибрежному рыболовству, они у нас были два раза в год. Один раз во время Поморского фестиваля в Вардё и один раз во время Маргаритинской ярмарки. И мы продолжаем проводить эти конференции с участием наших российских и норвежских рыбаков.

Смешанная норвежско-российская комиссия по рыболовству продолжает свою работу и по-прежнему распределяет квоты на основании научных исследований. Поэтому нам важно продолжать сотрудничество в этой области, так как море-то у нас одно, общее. Рыба была основой для сотрудничества у поморов, и мы это тоже пытаемся сохранить, диалог между рыбаками российскими и норвежскими.

Но в любом случае, в истории всё развивается по спирали. Я думаю, что мы начнем наши отношения заново, вопрос только в том, когда это будет.