«Хочу — отвечаю, не хочу — пытаюсь уйти от ответа»: восемь цитат Цыбульского со встречи в Урдоме

— Мне кажется, то, что я здесь и открыто высказываю позицию по поводу Шиеса, — это в том числе реакция президента, потому что я сюда назначен указом президента.

— Голосуйте 13-го числа за того, кого считаете нужным. Я абсолютно не агитирую. Если у вас есть основания полагать, что избирательная комиссия или какие-то чиновники нарушили нормы законодательства, вы в обязательном порядке обращайтесь в суд. Но если в соответствии с законодательством у кого-то что-то не получилось, даже имея поддержку части населения, к сожалению, закон один для всех. И для меня в том числе.

У нас есть разные кандидаты, у разных кандидатов есть свои штабы. Эти штабы работают. Почему вы считаете, что у одного кандидата штаб должен работать, и вы уважаете его работу, а все остальные кандидаты, по-вашему, должны сидеть и не работать? Это предвыборная борьба. Она на то и борьба.

— Диалог — это и есть такая, знаете, интеллектуальное противостояние. На что хочу — отвечаю, на что не хочу — пытаюсь ловко уйти от ответа.

— Жаль, что у вас не сложились отношения с Орловым. Жаль, что он не слушал народ. Я же не отвечаю за Орлова. У меня тоже люди есть, с которыми у меня не сложились отношения. Вы же не отвечаете за них?

Поверьте, не будет здесь [мусорного полигона]. Я же не могу говорить в течение всего времени, что Шиеса не будет, а в какой-то момент прийти и сказать: «Нет, будет». Это же будет моральное самоубийство.

Я ещё довольно молодой человек и вижу, какие в дальнейшем [могут быть] перспективы. Я не буду вас обманывать. И то, что я говорю, что я буду закрывать «Шиес» — это правда. Мы можем перезагрузить эту историю. Вы можете меня до бесконечности — конечно, имеете на это право — возвращать к тому этапу, когда всё начиналось. Но, правда, меня тогда здесь не было. Я не знаю, как принимались эти решения, я не знаю, почему они принимались. Давайте чуть-чуть поверим друг другу и пойдём в этом направлении вместе.

Женщина из числа активистов: — Мы вообще случайно узнали, что вы приедете. Вы нас сюда не приглашали, заметьте. А мы давно хотели.

— Не приглашал. Вообще то, что мы сейчас делаем — мы нарушаем предписания Роспотребнадзора о массовых мероприятиях.

Женщина: — Хотите дам маску?

— Да нет, мы уже с вами… Уже всё потеряно. Я не могу, вдруг у вас маска заразная.

— Официальный этап сейчас у «Технопарка» — у него до конца этого года рекультивация промышленная. Вот до конца этого года на все претензии, которые мы выставляем, он говорит: «Ребята, у меня до конца года». Мы говорим: «Медленно делаешь». Он говорит: «Да, медленно. Но сейчас вот в ноябре рывок буду делать». Поэтому фактически мы сейчас даже в суд не можем подать, потому что документы у него есть по рекультивации на два года.

— Уголовные дела — это не моя компетенция. Я — не следственные органы, не органы прокуратуры. Я даже не могу ими командовать. Вам может в это сложно поверить, но я не командую силовыми органами. Мне быть может очень хотелось это делать, но, к сожалению, они мне не подчиняются. Они точно так же следят за моей деятельностью, как и за деятельностью всех остальных. Поэтому я по сути такой же у них подконтрольный субъект.