С войны вернулись только трое: 14 фронтовых историй со всей страны

О них не рассказывают в учебниках и почти не снимают фильмов, но эти истории достойны того, чтобы о них знали все. Каждую неделю мы собираем информацию о героях-красноармейцах, публикуем их по понедельникам на сайтах Сети городских порталов и в инстаграм-аккаунте «Первый фронтовой». Некоторыми из них делятся сами ветераны, другие рассказывают их родственники.

Мы искали истории по всей Архангельской области. Написали, как бравый летчик из Подмосковья сбивал самолеты врагов и стал своим на Пинежье. Или как британский летчик погиб в небе над Архангельском, а его останки искали 50 лет. Как совсем юная девушка отправилась на Карельский фронт сразу после свадьбы.

Как встретили люди войну, — у нас появилось последнее мирное фото из семейного архива, которое сделали за час до войны. Как всю войну водитель вывозил хлеб в голодный город по дороге, которая находилась под постоянным обстрелом и бомбежками немецкой артиллерией и авиацией.Или, например, как пинежанин Максим Морозов дошел до Берлина и вписал себя в историю Победы.

Оставил автограф на Рейхстаге

— Когда началась война, дедушке было 17 лет, он работал на заводе, на котором изготавливали боеголовки, — рассказывает внук ветерана Сергея Платова Александр Гудовщиков. — В 1942 году его призвали в армию, но сначала он остался служить в Перми в минометном полку. С товарищем они хотели попасть на фронт, но им долго отказывали, так как они были заняты важным делом — обучали будущих минометчиков. Тогда они написали письмо Ворошилову. После его ответа их отправили на фронт в разведывательную роту.

Сергей Платов участвовал в битве на Курской дуге, прошел с войсками 1-го Белорусского фронта до Берлина, а 10 мая пришел в полуразрушенный Рейхстаг, чтобы оставить надпись на его стене, как сделали многие бойцы в начале мая после капитуляции Германии. Этот момент запечатлел фотокор Павел Морозов.

Снимок стал знаменитым и обошел весь мир. В 60-х фотограф нашел своего героя и приехал к нему в Пермь. Тогда же пермское телевидение сняло фильм «Автограф Платова» про историю этой фотографии.

Памятник матери-героине, проводившей на фронт девять сыновей, расположен в Алексеевке. У него есть конкретный прототип. Это Прасковья Володичкина, мать девяти сыновей, каждый из которых ушел на фронт. Овдовевшая в 1935 году, она одна провожала детей на войну с июня 1941-го.

Самый младший не успел попрощаться с матерью. Когда его эшелон проходил через Алексеевку, он успел только бросить короткое письмо: «Едем на фронт, подробности позже». Но позже ничего не было. Состав, в котором красноармеец ехал с сослуживцами, был разбит в прифронтовой полосе.

Проводы на фронт четырех сыновей и похоронка, которая пришла на самого младшего, подкосили Прасковью Еремеевну. Сердце матери большой семьи остановилось 29 сентября 1941 года. Из всех братьев живыми с фронта вернулись только трое.

Уникальная история семьи Володичкиных стала широко известна только в 1992 году, когда активисты школьного музея начали собирать данные о героях-земляках для областной Книги памяти к 50-летию Победы.

Памятник открыли 7 мая 1995 года. 5,5-метровая фигура матери окружена уходящим в небо клином из девяти бронзовых журавлей, каждый из которых — один из сыновей Прасковьи Володичкиной.

— День рождения и именины ваши отметил захватом семи немецких солдат. Теперь и на моем счету имеется запись по истреблению и захвату фрицев, да и не только живой силы, — сообщал Виктор Кусакин родственникам в одном из писем.

Призванный на фронт в 1941 году в возрасте 17 лет, он писал близким при первой возможности. Поначалу рассказывал, как быстро летит время, потом — о достижениях на передовой и наградах. Первым в части он получил орден Александра Невского, который вручали командирам за мужество и умелое управление подчиненными. В свой 20-й день рождения, 29 октября 1943 года, Виктор Кусакин отправил родным очередное письмо, в котором удивлялся, как изменила его война.

— Вот мне уже 20 лет, только 20. А кажется, как много прожито на свете, а жизнь еще и не видал. Война на всё наложила свой отпечаток… Сейчас работаю в подразделении (вычеркнуто военной цензурой). Работа спокойнее, но опасная и кропотливая. Я за нее взялся с большим желанием. Да и вообще, где труднее и опаснее, там и я, — писал фронтовик.

26 июля 1944 года родители получили очередное письмо с фронта. Похоронку от командира части.

— Фашистская бомба вырвала боевого друга из наших рядов. С тяжелым чувством разделяю вместе с вами его утрату. Тяжело! Он поистине был патриотом своей любимой Родины, смелым и бесстрашным советским офицером. Спасибо за такого сына. Вашу просьбу я удовлетворил, передал его бойцам поподробней описать о нем, — писал командир С. А. Шапиро.

Позже полевая почта доставила родным солдата письмо от подчиненного Виктора Петра Проценко, в котором он подробно рассказал Кусакиным о смерти сына.

На фронт Константин Попов попал в ноябре 1941 года. Сначала его отправили на третью линию обороны Москвы, вскоре он освобождал Воронеж, Донецк и Ростов-на-Дону, а в январе 1943 года попал в Сталинград.

— Немцы хотели прорвать наше окружение у Сталинграда, но ничего не вышло. Вторично нас бомбили пустыми зарядами, но мы выстояли, — писал в своих воспоминаниях ветеран. — По ночам было холодно, мороз до минус 30 градусов. Мы из снега делали баррикады. Немецкая «рама» пускала листовки на двух языках: немецком и русском. По утрам мы, младшие командиры и лейтенанты, собирали их и жгли на снегу, чтобы листовки не попали в руки бойцам.

После Сталинграда Константина Попова вместе с полком отправили освобождать Орел, Курск, Брянск, Тулу, Харьков, Гомель. Пока фронтовик был на войне, его родным пришла похоронка.

— Ко всеобщей радости, он выжил и вернулся домой. Вторую похоронку на себя он получал уже сам — она пришла после возвращения домой. Обе папа сжег, — рассказала дочь Константина Попова Татьяна Тимофеева. — В 1976 году папа узнал, что за его заслуги в бою ему присвоили орден Красной Звезды посмертно.

Освобождал Сталинград и Крым

19 декабря 1942 года 20-летний Василий Беспалов вместе со своей дивизией закрепился под Сталинградом. Той же ночью красноармейцы выбили немцев из восточной части хутора Нижне-Кумского. Позднее фашисты бросили десятки танков на освобождение хутора, но советские солдаты отбили атаку, дивизия перешла в наступление и захватила большую часть хутора.

— Я помню те слёзы на глазах, когда дедушка вспоминал об убитых и раненных в тех боях товарищах, об однополчанах, с которыми больше никогда не виделся, — говорит внучка ветерана Алина.

Также Василий Беспалов был непосредственным освободителем Крыма.

— 4 апреля 1944 года мы перешли в наступление по освобождению Крыма. Перекоп был сильно укреплён. Там мы задержались. Техники было немного, но всё равно постепенно теснили врага, — вспоминал ветеран. — Наступление было успешным, враг отступал. Наша дивизия пошла к Евпатории. Пришлось идти 180 километров и днём, и ночью. Отдыха практически не было. Давали полчаса вздремнуть, и опять в путь. Хотя впереди уже наступали наши танки и механизированные части.

Еще больше о подвигах фронтовика и его возвращении домой нам рассказали его дочь и внучка.

«Спали на земле, есть было нечего

Сергей Оловянников родился в маленьком селе под Уфой, откуда его и призвали в ряды Советской армии. Свою службу разведчиком в воздушной десантной бригаде он начал в декабре 1942 года, когда ему было 18 лет.

— Я совершил два прыжка с парашютом, а так помню только постоянные болота и леса. Мы по ним ходили и финны, которые кричали: «Завалите «катюшу»»! — вспоминает ветеран. — Многие лежали замороженные. Чтобы попасть в Австрию, мы прошли 12 длинных мостов, воевали в Чехии, Венгрии, форсировали реку Дунай. Спали на земле, есть было нечего — только сухари, поэтому в 25 лет я остался без зубов.

При освобождении Будапешта в апреле 45-го Сергей Петрович был ранен в ногу. Его подстрелила «кукушка» — так советские солдаты называли финнов. Долгожданную победу уроженец Башкирии встретил в госпитале в Австрии.

Георгий Михайлович попал на войну 20-летним парнем и уже в ноябре 1941 года прошёл крещение боем. Его бригада прибыла на подмосковную станцию Хотьково. На рассвете первый батальон с истребителями танков выходил к каналу Москва — Волга, когда из леса появились семь немецких танков. Вдали был слышен бой: автоматные очереди, разрывы гранат. Раздалась команда: передним залечь в кюветы, остальным укрыться в лесу, бронебойщикам выдвинуться вперед и уничтожить танки. В считаные минуты два танка были уничтожены, один подбит, остальные повернули назад. Бойцы прицельным огнём добивали выскакивающих из танков немцев, которые, не выдержав натиска, поспешно убегали, оставляя убитых и раненых.

— Вдруг передо мной появился немец с направленным на меня автоматом. Машинально я выбил из рук фашиста автомат и что есть силы ударил его по голове. Он упал. Вспомнив о заряженном карабине, прикончил немца. Подбежал капитан, поднял автомат, перезарядил его и вручил мне со словами: «На досуге научу пользоваться». Вот так я был «крещён» в первом бою, — рассказывал Георгий Михайлович.

Воспоминаниями фронтовика с нами поделился его внук. Здесь и про фашистов в женском тряпье, и о том, как мороз помогал красноармейцам, и о снаряде, который по счастливому случаю не убил героя, и о встрече Победы в освобождённом Берлине.

За всю войну у Ивана Громова четыре боевые награды: «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией» и «За боевые заслуги». А служил он авиамехаником в авиаразведке. Обеспечил 334 вылета, 160 из них — на выполнение боевых заданий.

— Бережно относится к сохранению материальной части и к содержанию её в полной боевой готовности. <…> Трудолюбив, в боевой обстановке вынослив, много вложил труда по обеспечению самолето-вылетов. В своей работе не знает усталости. Дисциплинирован и исполнителен, предан Нашей Советской Родине, — говорится в одном из приказов о награждении (орфография и пунктуация сохранены. — Прим. ред.).

После войны Иван Громов вернулся в Улан-Удэ с нуля поднимать стекольный завод. Там он познакомился с будущей женой, с которой прожил долгую жизнь. После смерти супруги почти потерял зрение, но жил один, старался сам справляться с бытом.

До Великой Отечественной Борис Иванов побывал на боях с Японией на Халхин-Голе и вернулся в родной Архангельск. 21 июня 1941 года он вместе с друзьями отправился на рыбалку, а через несколько часов Молотов объявил о начале войны. На фронт Борис Васильевич уходил со словами: «Или грудь в орденах, или голова в кустах».

Он регулярно писал родным, но в 1942 году письма прекратились. Позже пришло извещение о том, что Борис Иванов пропал без вести. Его тело нашли только в 1983 году у деревни Мясной Бор в 40 километрах от Новгорода.

— Считалось, что у нас во всём порядок, все погибшие солдаты захоронены, все преданы земле. А там всё на поверхности лежало, копать не надо было. Мы шли — вокруг каски немецкие и русские, ружья, блиндажи, — вспоминает дочь фронтовика Любовь Бровина.

Бориса Васильевича нашли по медальону, в котором сохранилась информация о погибшем. При нём были личные вещи — ложка с инициалами и перочинный нож. Захоронили тело там же, в Мясном Бору, в братской могиле.

Война для Ивана Назарова началась раньше, чем для остальных. В 1939 году 20-летнего солдата призвали на советско-финляндскую войну. Потом четыре года он воевал с Германией: служил в 104-м пушечно-артиллерийском полку в Мурманске. Это был единственный незамерзающий северный оплот, куда из стран антигитлеровской коалиции приходили транспортные суда с вооружением и провизией. После победы над фашистами Ивана Петровича перебросили на войну с Японией. Таким образом, нижегородец стал ветераном трёх воин.

Мужчина не раз был в опасных передрягах. За свою службу получил медаль «За победу над Германией», «За победу над Японией», орден Отечественной войны II степени, медали «За боевые заслуги» и «За оборону Советского Заполярья».

Когда все три войны остались позади, Иван Назаров вернулся домой, женился и завёл двоих детей. Он дожил почти до 100 лет — не стало его только в прошлом году.

Василий Порошин начал боевой путь с освобождения Белгорода, затем двинулся на Харьков, форсировал Днепр, участвовал в боях на Курской дуге, в наступательных сражениях 1944 года, в боях на территории Румынии, за которые получил орден Славы III степени.

Во время освобождения города Луденец в Венгрии Василий Порошин под огнём противника разведал границы минных полей, после чего сапёры смогли расчистить проходы для танков. За эти бои фронтовик получил орден Отечественной войны II степени, за участие в освобождении Будапешта — соответствующую медаль.

Победу Василий Петрович встретил в Австрии. За мужество и героизм его представили к званию Героя Советского Союза, но в итоге наградили орденом Красного Знамени. В родную деревню Усть-Логатку он вернулся в 1947 году.

— Измученный был, ордена на груди, пришёл из армии в обмотках, в военной форме, в пилотке. Его вызвали на учёт встать, он не поехал. Отдохнул маленько и пошёл на посевную работать в апреле 1947 года. Потом мы повстречались с ним, я в сельсовете работала. В октябре поженились, — вспоминала жена Василия Петровича Мария.

«Слушай! Кто бы ты ни был исполни мою просьбу. Я иду в бой и может быть буду убит. Сообщи о моей смерти по адресу: Сталинградская область, станица Клетская, улица Исполкомская, 15 Попову Прокофию Ивановичу. Это мой отец. Меня зовут Попов Евгений Прокофьевич. Прошу Вас исполните мою просьбу. Жму руку Вам неизвестный друг мой. 2 октября 1941 г» (орфография и пунктуация сохранены. — Прим. ред.).

Это письмо Евгений Попов хранил в гильзе и ходил с ним в бой. Попов был журналистом, прошел войну в званиях от писаря до начальника штаба батальона.

Сообщать о смерти солдата не пришлось: с фронта он вернулся живым.

19-летний Анатолий Готин начал службу в 1942 году артиллеристом. За время войны его три раза ранило и контузило, но это не помешало ему в составе Советской армии дойти до самого Берлина.

Пока Анатолий воевал на фронте, его будущая любовь Антонида Аверьяновна Глухенько работала в тылу. Познакомилась пара в поезде, который после войны вёз их в Барнаул. Из вагона выходили уже вместе. У них родились пять сыновей. Анатолий Георгиевич умер в 69 лет, его супруга — в 72.

Он был ярым коммунистом. Она украдкой бегала в церковь и всегда крестила его спину перед дорогой. Он воевал на фронте. Она трудилась в тылу. Иван Акимович и Ираида Александровна никогда не рассказывали о войне, но праздник 9 Мая для всей семьи был самым главным днём в году.

Внучка ветеранов, рассказавшая нам о них, говорит, что суровый нрав деда и любовь к военному порядку приводили в трепет не только близких, но и жителей посёлка Константиновского, где после войны он возглавлял милицию. Но сама она строгого характера не ощущала.

— Однажды, решив найти бумагу для рисования, я обнаружила в потайном месте его командирскую кожаную сумку. А в ней — пистолет, бумагу и химический карандаш, — вспоминает Людмила Антонова. — Конечно, мне казалось, что отсутствие нескольких листочков и карандаша никто не заметит. Никто и не заметил. Кроме него. Помню, что все в доме приготовились к буре, а он, прихрамывая, принес мне из кухни конфету и сказал тихо: «Раз в год и лопата стреляет».

С тех пор никто эту секретную сумку не находил.

Еще больше исторических фотографий и видео с участием живых героев смотрите в нашем проекте «Первый фронтовой». Подписывайтесь и гордитесь героями, которые завоевали Великую Победу для нашей страны, вместе с нами.