«Даже грузчиками или уборщиками не берут»: с какими проблемами в Архангельске живут люди с глухотой

Каково это — не слышать? Как работать, строить отношения, как ориентироваться в общественных местах, справляться с простыми ежедневными делами? Мы пообщались с архангелогородцами, которые потеряли слух при разных обстоятельствах: одни — с рождения, другие — после травмы. Они по-другому воспринимают мир, но хотят быть счастливыми, как все: заводят семьи, занимаются творчеством, спортом, трудятся. При этом для людей с инвалидностью Архангельск далеко, как сегодня говорят, не френдли — рассказываем, с каким сложностями сталкиваются люди без слуха на пути к своему простому житейскому счастью.

Заходим в Архангельский офис Всероссийского общества глухих на Розы Люксембург, здесь консультируются с юристами, разбираются с квитанциями по ЖКХ и решают другие проблемы. Направляют и помогают переводчики русского жестового языка — это Марина Коржавина и Светлана Ватага.

Вместе с Мариной и Светланой приходим в актовый зал: здесь люди с нарушением слуха обычно занимаются фитнесом, а еще репетируют свои номера — для этого здесь стоит большое зеркало.

— Они не слышат, поэтому смотрят в зеркало и повторяют движения друг за другом, чтобы выработать синхронность, — объясняет нам Светлана Ватага. — Еще у нас активно развивается жестовое пение, поэтому зеркало очень выручает.

Чаще концерты построены на жестовом языке, но бывали и смешанные выступления, как на инклюзивном празднике «Слышим сердцем» в 2019 году.

— Тогда пели слышащие артисты, а наши [глухие] делали это жестами. Или так: наши поют жестами, а сзади идет подтанцовка слышащих. Это очень красиво. У нас в сентябре исполняется 95 лет обществу, планируем такой праздник повторить и выступить в АГКЦ, — рассказывают нам.

Чаще всего глухие учатся танцам самостоятельно по видео, но иногда их помогают ставить волонтеры или знакомые. А песни можно изучать во вибрации: включить динамики и «выслушивать».

Наши собеседницы говорят, что хотели бы быть более открытыми: чаще приглашать волонтеров для постановки номеров, видеть у себя лекторов, тренеров на спортивных мероприятиях, но пока с этим туго.

Идем дальше, активисты общества собрались в комнате отдыха на уроке рукоделия: пенсионерки проводят тут почти всё свободное время. По вторникам у них — фитнес, в среду — вязание, по четвергам — скандинавская ходьба.

Среди присутствующих — инвалиды по слуху с детства. Многие теряют слух из-за неправильного лечения в детские годы — особенно уязвимы малыши до трех лет:

— Лишнюю таблеточку мама дала — всё, может быть потеря слуха. 30% случаев — это травмы, в том числе родовые. И только 10% — это глухота, передавшаяся по наследству, — говорит Светлана Ватага. Вместе с Мариной они знакомят нас со всеми через жесты.

Вот соцработник общества Ольга Пруцакова — глухонемая, но круг интересов у нее весьма обширный. Раньше она работала на швейной фабрике — было тяжело. Сейчас организует праздники и ставит номера, проводит занятия по скандинавской ходьбе и фитнесу, ведет странички общества в соцсетях. Реализоваться в творчестве тоже успевает: танцует и занимается жестовым пением.

— Она разноплановая. А какие она клоунады ставит — обхохотаться, — говорит о коллеге Светлана Ватага.

Светлана Шестакова 20 лет проработала на ЛДК Ленина, пока там не решили, что глухих сотрудников больше не нужно. Точно так же, как она говорит, вышло и со «Звездочкой» (крупное российское судоремонтное, судостроительное и машиностроительное предприятие в городе Северодвинске Архангельской области. — Прим. ред.).

— «А вдруг он что-то не услышит?» Они там 20–30 лет работали — ничего не случалось, но сейчас им запрещено, — комментирует Светлана Ватага.

Теперь Светлана Шестакова помогает готовить мероприятия для глухих, еще она увлечена вязанием и спортом. Ее сын Вадим тоже глухой. Он уже 14 лет работает токарем на «Красной кузнице»: считается там одним из лучших в своем деле.

А вот Надежда Агафонова — еще одна активистка Общества глухих в Архангельске. Единственная, кто рассказывает о себе самостоятельно. Она работала на мебельной фабрике, а в свободное время занималась художественной самодеятельностью.

— Предложили здесь работать, и это продолжалось 11 лет. Была библиотекарем, иногда переводчицей и замом художественного руководителя. Для меня это второй дом, поэтому мы до сих пор ходим сюда, общаемся.

Екатерина Сивкова — одна из самых давних участниц общества. 36 лет она отработала на мебельной фабрике и всё это время приезжала сюда: участвовала в соревнованиях по лыжам, метанию ядра, бегу.

— Спортивная была женщина, — говорит Светлана Ватага. — На танцы ходила молодая — здесь у нас дискотеки были. Пантомимой занималась. Потом был перерывчик, немножко отдохнула и снова продолжила ходить сюда заниматься.

Татьяне Ершовой сейчас 71 год. Она слывет любительницей дачной жизни: женщина с удовольствием работает на своем огороде до сих пор. Хотя начинала заниматься посадками скорее от безысходности: много лет проработав швеей, в середине 90-х попала под сокращение. Работала уборщицей за копейки, а кормил и спасал от безденежья огород.

Антонина Звягина почти всю жизнь до пенсии провела в ателье: шила брюки. Как вышла на пенсию, устроилась дворником, а потом начала шить на заказ.

Все эти истории объединяет одно — с работой героиням пришлось трудно. Светлана Ватага подтверждает: работодатели часто отказывают глухим, даже если у них есть профессия на руках.

— Кто-то не берет, потому что боится. А всегда нужно попробовать, потому что глухие тоже есть разные. Кто-то хорошо слышит, кто-то хорошо считывает с губ, кто-то — с аппаратом. Глухие люди — такие же, как мы с вами. Они могут быть и трудолюбивыми, и ленивыми, и коммуникабельными, — считает собеседница 29.RU.

Глухие работают в Архангельске швеями, таксистами, почтальонами, курьерами, дворниками, уборщиками. Руководителям общества часто приходится объяснять работодателям, как правильно взаимодействовать с такими сотрудниками, ручаться за них, а порой и просто уговаривать дать шанс.

— Говорят: «А вдруг покупатель обратится к нему?» А я думаю, ведь ничего страшного, объяснится как-нибудь. Еще, когда глухие работают дворниками и уборщицами, возникает такое псевдомнение, что они дураки и больше никакую работу выполнять не могут, но это не так, — говорит Марина Коржавина.

Сложно найти работу и тем, кто получил специальность, по которой человек с нарушением слуха по правилам работать не может. В такой ситуации оказался Евгений Кубраков. Он отучился на штукатура-маляра, но на стройку его не берут — нельзя работать на высоте. Евгений уехал в Москву и два года был там укладчиком в «Ашане». Когда вернулся в Архангельск, думал устроиться снова в супермаркет, но ему отказали. Пришлось перебиваться сезонными заработками.

Светлана Ватага вспоминает, что в СССР люди с инвалидностью учились в школах-интернатах, получали там профессию и шли работать на конкретные предприятия. Сейчас такого сопровождения просто нет, и люди с инвалидностью остаются один на один со своими проблемами. Молодые люди, чувствуя себя ненужными у себя в регионе, устремляются в Москву, Санкт-Петербург — там они могут рассчитывать на что-то большее, чем порой с боем добытая должность дворника или уборщицы.

— Они хотят себя реализовать и до последнего ищут возможности показать, что они достойны быть среди слышащих, они на том же уровне и работают не хуже.

Те, кто всё же остается на севере и даже получает работу, всё равно сталкиваются с ворохом проблем. Для людей с инвалидностью Архангельск далеко не френдли. Соцработник Ольга Пруцакова, например, на работу едет автобусом из Маймаксы. И порой вынуждена проезжать свою остановку: она не слышит, когда кондуктор спрашивает о выходящих, а показать свое намерение выйти в утренней давке сложно.

— Это проблема, которую я уже поднимала на уровне города. Водители обязаны останавливаться на всех остановках. Но им всё равно — у них время и бензин тратятся, — сетует Светлана Ватага.

В обществе стараются помочь глухим со многими социальными и юридическими вопросами, но охватить все сферы невозможно. Часто люди с нарушением слуха испытывают сложности при обращении в банки: так, им легко отказывают в кредитах.

Не так давно у глухих также отобрали возможность получить бесплатные путевки в санатории — многих это удручает.

— Они спрашивают, почему так. Мы говорим, что время меняется, и не в нашу пользу. У нас есть реабилитационный центр «Родник». Хотя бы туда наших глухих берут с сопутствующими заболеваниями. Но они-то хотят на юг, — говорит нам Светлана Ватага.

Пандемия сильно изменила работу Общества глухих: когда все сели по домам, подопечные стали нуждаться в помощи гораздо больше. Появилась горячая линия с круглосуточным консультированием, общество выиграло грант на более предметную помощь. Фонд президентских грантов выделил деньги, на которые глухим, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, покупали продуктовые наборы, приобретали рециркуляторы, СИЗы, бесконтактные дозаторы — всё в духе времени.

— Это был последний в жизни проект председателя Союза общественных объединений инвалидов Николая Александровича Мякшина (его не стало в августе 2020 года. — Прим. ред.). Это был очень умный, грамотный, дальновидный человек. Он знал, как зарабатывать деньги, и нас учил всегда: «Проекты, проекты, проекты». А больше никак не выжить в нашей ситуации, потому что финансирования никакого нет.

Всероссийское общество глухих — общественная организация, которая может существовать на гранты или спонсорские средства. Спонсоры, говорят нам наши собеседницы Светлана и Марина, есть, но денег всё равно не хватает.

— Мы постоянно пишем письма, — рассказывает Светлана Ватага, — просим, чтобы нам оказали помощь к праздникам, на подарки детям.

Время диктует свои условия: так, раньше почти всё здание, где находится офис общества, было отдано под мероприятия глухих. Сегодня большая часть его — это магазины, а сдавать в аренду иногда приходится и актовый зал.

А есть еще одна, очень важная составляющая в работе Общества глухих, которую, к сожалению, нельзя получить, написав проект на грант или обратившись к спонсорам. Это переводчики русского жестового языка, которых очень не хватает. По словам наших собеседниц, в области сейчас работают всего семь таких специалистов — в Архангельске, Новодвинске, Северодвинске, Котласе и Вельске.

В обществе признаются, что переводчик вынужден брать на себя еще и работу с проектами, привлекать средства. Такой ответственности многие боятся.

— Переводчик жестового языка — очень специфическая профессия. Нужно владеть жестовым языком, знать психологию глухих людей, понимать, как их воспринимать, потому что у них аграмматичная речь, и нужно правильно понимать, что они пишут в СМС, что они говорят. Плюс человек должен обладать очень хорошей памятью, знать законы. Человек пришел с проблемой, и переводчик должен понимать, куда он может обратиться, чтобы эту проблему решить. Он должен постоянно сам себя развивать, повышать свой уровень знаний, — озвучивает требования Светлана.

Учиться на переводчика можно и прямо здесь, в Обществе глухих. В год на это решаются около 20 человек — зачастую это родственники детей с нарушением слуха. Мало кто готов сделать это своей работой.

За время, проведенное с глухими, мы даже выучили несколько жестов — и попрощались с нашими героями на их языке. В ответ активистка Екатерина Сивкова пригласила нас однажды вернуться — возможно, уже и в качестве самых настоящих переводчиков и наставников.