«Здесь не боятся отстаивать свои права»: северянин переехал в Аргентину и строит там карьеру художника

Недавние события в мире подстегнули часть россиян сменить место проживания. Кто-то уезжает в соседние страны, а кто-то улетает в совершенно другую часть глобуса. Так, например, поступил уроженец Северодвинска Илья Чистяков. Илья — художник, который в последнее время жил и работал в Санкт-Петербурге, но за последний год он успел пожить в Казахстане, Азербайджане, Турции, а затем — осесть в Аргентине. О том, чем различаются эти страны, как он учит испанский язык и пытается продвинуть свое творчество в новой стране, художник рассказал 29.RU.

— Сейчас в Буэнос-Айресе зима — у нас градусов +10... +13, как в Северодвинске летом. Практически ничего не поменялось, только пальмы кругом, — улыбается Илья Чистяков. На самом деле в жизни молодого художника изменилось многое: за несколько месяцев он сменил четыре страны и в итоге оказался в Латинской Америке, которую давно хотел посетить.

Илья говорит, что давно планировал эмиграцию, но решение было принято гораздо быстрее, чем он ожидал. Началось всё с того, что прошлой осенью он вместе с компанией друзей оказался в Казахстане. Хотя никто из них в эту страну даже не собирался — решение было принято довольно быстро.

— Никто не планировал ехать в Казахстан, но на тот момент для нас это был самый оптимальный вариант, — признается он. — Мы пересекли границу рядом с городом Уральском, потом оттуда двинули в город Актебе — он же Актюбинск — и жили там почти месяц. Но я бы не сказал, что нам очень понравилось. Все-таки человек, когда меняет место жительства, должен стремиться улучшить свою жизнь, а не наоборот. Не хочу сказать, что там было очень плохо, но я ожидал большего.

Актобе, по словам Ильи, оказался очень грязным городом с разбитыми тротуарами и дорогами, а еще с очень плохой водой. Кроме того, хозяева квартир сильно задирали аренду за проживание, зная, что гости приехали из России. По сравнению с обычной стоимостью цены увеличивали в два-три раза. Наткнулись эмигранты и на негатив от местных жителей:

— Первый раз, когда мы приехали среди ночи в Уральск, к нам буквально в 4 утра вышел мужик и стал орать: «Какого вы приехали сюда? Возвращайтесь обратно!» Это было очень неприятно. Но благо там было очень много сочувствующих людей, волонтеров. Я был просто в шоке — люди были готовы помогать совершенно бескорыстно, просто так. Было много тех, кто говорил: «Давайте я вас накормлю». Однажды женщина подходит и говорит, как мама: «Ребята, у вас деньги, кров есть?» Это мне просто взорвало мозг.

В Казахстане Илья понял, что это не то место, где он хотел бы остаться на длительное время. Следующей остановкой стала Турция — там он прожил около трех-четырех месяцев в городе Трабзон.

— Сейчас я понимаю, что там я при всем желании долго не прожил бы, потому что это страна очень сильно на любителя. Кругом ислам — ничего против не имею, но это совершенно не мое. Мы жили в Трабзоне, а это самая религиозная часть Турции. Она дешевая, но в городе была всего одна галерея, где мне с моим современным абстрактным искусством было совершенно не вписаться. А мне как художнику важно, чтобы был какой-то рынок, галереи, фестивали, движуха.

Помимо прочего, зимой в Турции всё стало дорожать — по словам Ильи, после Нового года ему стало просто не по карману там жить. Снова нужно было выбирать, куда ехать дальше.

— Я купил туда билет из Азербайджана и ждал рейс примерно месяц, потому что если брать билет прямо на завтра, они будут стоить космически дорого, — делится Илья. — Я подумал: раз уж я уехал, то надо ехать дальше, искать себе дом на годы.

Про Азербайджан и Баку художник ничего не знал и оказался там, по его словам, как турист. Тем не менее город ему очень понравился внешне, чего нельзя сказать о ценах.

— Когда я увидел Баку своими глазами, то просто офонарел, — говорит он. — Потрясающий город, один из самых красивых, где я был. Особенно если учитывать, что это постсоветский город с панельками и хрущевками. Но они всё это так классно реновировали, что не верится, что здесь был когда-то Советский Союз. Фантастически красиво, но очень дорого! В магазинах в основном половина товаров турецкая, половина — российская, но там всё стоит раз в 4–5 дороже. Я ходил по магазинам и не мог себе ничего позволить, даже бич-пакет купить. Но как у туриста у меня впечатление от города очень положительное.

В итоге компания Ильи разделилась — кто-то вернулся обратно в Казахстан, а он и еще один человек отправились в Аргентину. Там они находятся уже шесть месяцев. Они живут в одном из центральных районов Буэнос-Айреса, изучают испанский язык и планируют остаться здесь надолго.

— Мне близка эта культура, язык здесь относительно понятный, и в принципе я всегда хотел жить в стране, где теплый климат, — объясняет Илья. — Я ничего особенного не ждал от Аргентины, но чем дольше я здесь живу, тем больше у меня вау-эффект. Буэнос-Айрес — это очень красивый город, его центр — практически как Париж или Мадрид. 100 лет назад, когда Аргентина была богатой страной, здесь было очень много инвестиций из Америки. И это видно: идешь по улице и встречаешь остатки былой роскоши — все эти дворцы, огромные домищи. Архитектура здесь очень приятная.

Еще один момент, который одновременно удивляет и восхищает россиянина, — это свобода людей, которую трудно не заметить.

— Здесь люди не боятся отстаивать свои права, и иногда шокирует, до какой степени они могут доходить в этом во всем, — рассуждает он. — Когда сюда прилетают люди из постсоветских стран, они, наверное, не совсем готовы к этому. Здесь практически каждый день демонстрации, каждые выходные перекрываются улицы — выходят профсоюзы, громко бьют в барабаны, требуют каких-нибудь льгот. Например, у нас тут в последнее время бастуют работники метро, и часто бывает, что метро просто не работает. Или водители автобусов, например, объявляют забастовку — и всё, целый день никаких автобусов не ходит. Это очень необычно, особенно после России, Казахстана, Турции и Азербайджана, где мы были.

Первые пару месяцев в Аргентине у Ильи был «туристический период», а сейчас, как он говорит, уже началась рутина. Но уже первые впечатления от страны были очень яркими — не последнюю роль в этом сыграла природа, абсолютно не похожая на русскую.

— Когда я сюда прилетел в феврале, здесь была жара под 40 градусов, — вспоминает он. — Но я мерзляк, и мне было нормально. Говорят, что здесь озоновая дыра и солнце очень злое. Тогда в новостях передавали, что в метро нашествие красных скорпионов, говорили не надевать открытую обувь. Я подумал, что попал в другую галактику. Одно из первых впечатлений — здесь все деревья и все птицы разные. Попугаи летают на улицах, очень много деревьев. Есть и баобаб, и каучук, и что-то похожее на сосну, но выше и с длинными твердыми иголками.

Времена года в Буэнос-Айресе смещены по сравнению с Россией — зимой, как уже было сказано, очень тепло, а весна наступает осенью. Илья говорит, что очень скучает по жаре, потому что в июле в Аргентине довольно холодно — днем +8, а ночью +4.

— Конечно, у меня как у жителя Северодвинска всегда будут в сердце Ягры и Параниха, — продолжает он. — Я без большой воды чахну, мне нужно, чтобы можно было сесть, отключиться от людей и смотреть на волны. Здесь тоже есть вода — это река Парана. Она настолько широкая, что даже берегов не видно. С одной ее стороны расположена Аргентина, а с другой — Уругвай. Но вода цвета кофе с молоком. Кажется, будто это какие-то канализационные сливы, но на самом деле это просто такая река — она течет через весь континент, через джунгли, поднимает это всё со дна.

Аргентина привлекает Илью также и тем, что здесь можно очень дешево жить. Несмотря на то что здесь очень высокая инфляция, постоянно растут доллар и цены, здесь всё равно можно относительно дешево питаться и одеваться.

— Понятно, что ты уже не сможешь с легкостью купить айфон или машину, но какие-то базовые потребности ты удовлетворять можешь. Я здесь нашел места, которые меня кормят и поят, овощные лавки. Раз в неделю мы ездим на рынок. Здесь очень дешевое мясо — именно говядина. Есть своя молочка — берешь банку и даже не понимаешь, что это. На вкус примерно как рикотта — не соленое, не сладкое, что-то непонятно молочное. И ни разу у меня не возникло претензий к фруктам и овощам. В Питере было очень сложно найти нормальные помидоры или апельсины — они всё время какие-то полузеленые либо как пластмасса. Здесь с этим всё гораздо лучше и стоит относительно недорого. Например, помидоры продают по 500 песо за 4 кг — это примерно 100 рублей.

Цены в ресторанах и пиццериях в Буэнос-Айресе тоже меньше, чем в России, — по крайней мере, меньше, чем в Санкт-Петербурге, с которым сравнивает их Илья. Например, сытное блюдо с большим куском мяса и гарниром, которое не съесть в одиночку, можно взять за 2 тысячи песо — это около 400 рублей.

— В плане культуры ресторанов здесь всё очень сильно развито — в Аргентине живет очень много потомков итальянцев, — рассказывает он. — Они любят, чтобы всё было красиво. У нас одна из центральных улиц: стоят красивые дорогие магазины, фешенебельные дома и очень много ресторанов, где каждый вечер полная посадка. В них сидят бабушки и дедушки в хороших нарядах, пьют вино и едят мясо. А потом еще говорят, что Аргентина — бедная страна!

Но всё же основные расходы северянина в Аргентине — не еда, а аренда квартиры. Илья нашел небольшую однушку за 300 долларов в месяц, без балкона, с минимумом удобств. Это, по его словам, самый дешевый вариант в центре города.

— Возможно, гораздо дешевле будет снимать где-нибудь на окраине, но это будет окраина — со всеми вытекающими, — объясняет он. — В Буэнос-Айресе всё очень сильно зависит от района. Есть нормальные — это Палермо, где в основном селятся все русские, или Риколета, где живем мы. Это примерно то же самое, но больше для стариков. Есть и спальные районы, а есть места, куда лучше не ходить даже днем. Мы нашли самую дешевую квартиру, но понятно, что она была с сюрпризами. У нас постоянно какая-то коммунальная проблема, которая требует решения.

В местных домах довольно тонкие стены, потому что из-за теплой погоды нет нужды строить толстые — будет очень жарко. Отопления тут, как правило, нет, поэтому аргентинцы ставят в квартирах кондиционеры — желательно те, что могут работать на обогрев во время зимы.

— Есть газовое отопление, но далеко не везде, — говорит Илья. — Слышимость тут фантастическая. Каждую ночь я слышу, как сосед из соседнего дома принимает душ и поет. Ты еще лежишь у стены, и как будто тебе на голову падает эта вода. Храпят у нас с другой стороны — там синьора живет очень шумная. Но привыкнуть можно.

В доме, где Илья снимает квартиру, 13 этажей, на каждом из них по пять квартир, то есть жильцов довольно много. Но при этом здороваются друг с другом здесь абсолютно все.

— Мало того, они еще тебя останавливают, спрашивают, как у тебя дела, откуда ты. Понятие личных границ, у них, конечно, немного стерто, по сравнению с нами.

Отдельный раздел трат — общественный транспорт. Илья говорит, что все нужные ему здания находятся в пешей доступности, но иногда он ездит на поездах или автобусах. Правда, денег на это уходит гораздо меньше, чем в Санкт-Петербурге.

— Здесь метро стоит 60 или 70 песо, а автобусы — от 20 до 50 песо. Это копейки. Недавно я ездил в пригород Буэнос-Айреса — Тигре, это такой курортный городок. Там электричка стоила 25 песо в одну сторону, то есть рублей 5–10. А в Петербурге я ездил на работу с двумя пересадками. Бывало, что из-за пробок приходилось менять маршрут и пересаживаться на третий автобус. То есть 100–150 рублей в одну сторону каждый день.

Общая сумма на проживание в месяц в центре города выходит художнику примерно в 500 долларов.

— Тратим 300 долларов на аренду, а на еду у меня получается примерно 50 долларов в неделю, — считает он. — То есть я живу на 500 долларов в месяц. Это если без других расходов. Если внезапно нужно что-то купить или заболит зуб — добавляйте еще долларов 50–70. Плюс я здесь почти не пользуюсь транспортом, у меня нет детей. Я один человек на спартанских условиях. Люди, которые приезжают сюда семьями, тратят гораздо больше.

Сейчас Илья направляет всю свою энергию на изучение испанского языка — без него жить в Аргентине постоянно попросту бессмысленно. Для этого он посещает два курса в местной школе и старается практиковаться в общении с местными.

— Первое время, еще до эмиграции, я учил испанский самостоятельно — через приложение, через сериалы. Но без практики это совершенно не то. В Аргентине испанский отличается — здесь свое произношение, своя лексика, всё пришлось заново переучивать. И я понимаю, что язык гораздо быстрее усваивается, когда ты говоришь. На базовые разговоры мне пока хватает — я их могу вести. Мне понадобилось месяца четыре, чтобы выйти на такой уровень.

Свою ежедневную жизнь в Буэнос-Айресе Илья описывает схемой «дом — магазин — рынок — школа». Работу — такую, чтобы ходить на смену с утра до вечера — он здесь пока что не искал, но допускает, что рано или поздно займется этим.

— Было бы очень интересно найти какую-нибудь работу, связанную именно с моей сферой деятельности, — размышляет он. — Может быть, даже преподавание. Но пока что всё упирается в язык. А учить рисованию именно в русской среде — там и без меня хватает людей, конкуренция большая.

По словам художника, в Буэнос-Айресе есть русская прослойка населения, которая работает именно на русских. Например, в общепите: лепят пельмени, квасят капусту, варят борщ, а затем развозят еду доставкой. Кто-то делает маникюр или стрижки. Еще очень востребованы электрики, маляры, специалисты по клинингу.

— Можно войти в эту среду, но это такой пузырь — ты общаешься только с русскими и пользуешься только их услугами. А я все-таки планирую адаптацию, полноценно ассимилироваться, — говорит Илья.

Как художник россиянин постепенно начинает проникать в местную арт-среду — участвовал уже в двух выставках, ходит по местным галереям, общается с кураторами.

— Это очень необычный для меня опыт, особенно потому что нужно говорить на испанском, английский тут мало помогает, — признается он. — Но пока что мне нравится, как всё идет. Здесь большой простор для художника — очень много галерей и музеев, очень много разной движухи, которой даже в Питере-то не было по большому счету. И я стараюсь вписываться везде, куда могу. В плане искусства в Аргентине уровень достаточно высокий. Я хожу по музеям и вижу, что тут представлены очень хорошие вещи.

Илью как автора картин воспринимают в Буэнос-Айресе как что-то экзотическое — русских художников тут пока еще очень мало. Это, по его словам, может помочь в продвижении. Картины он, правда, пока что не продавал — говорит, что для этого есть некоторые бюрократические трудности, которые нужно решить.

— Однажды куратор сказала мне, что я «руссито», — смеется он. — И добавила, что у меня будет преимущество, потому что я из России, а таких здесь реально очень мало. Здесь в основном художники из Колумбии, Бразилии, Венесуэлы. Хотелось бы, конечно, здесь закрепиться и самореализоваться. Сейчас мне нужно в первую очередь как-то о себе заявить, наработать имя. И нужно понимать, какие ставить цены, потому что я до сих пор не врубаюсь, какое здесь ценообразование у картин. Заходишь в одну галерею — там продаются картины за 300 долларов, а в другой — 40 тысяч песо, а это даже меньше 100 долларов, что для картины прямо оскорбительно. Я пока не понимаю, как это работает.

Илья рассказывает, что не заметил в Буэнос-Айресе никаких признаков русофобии. Люди вокруг довольно дружелюбные, а если просишь помощи — тебе не откажут. Для местных жителей Россия — это очень далекий, совершенно другой мир. Илья говорит, что не у всех укладывается в голове, что зимой бывает -25 градусов или что в домах устанавливают отопление.

А еще он заметил, что в Аргентине при этом много тех, кто поддерживает Россию, много фанатов этой страны. Есть даже те, кто учит русский язык, просто потому что он им нравится.

— Думаю, всё это связано с прошлым, с Советским Союзом, — рассуждает Илья. — Здесь всё еще популярны коммунистические идеи. Но когда начинаешь аргентинцам рассказывать про Россию, особенно в контексте последних событий, они в шоке от законов, которые принимаются, что такое вообще возможно. Они смотрят на нас, слушают и не верят, что мы смогли прилететь в Аргентину.

А еще северянин заметил, что в Аргентине одинаковое отношение к человеку любой национальности. В этом вопросе он сравнивает ее с другими странами:

— Когда русский человек прилетает в Турцию, Грецию или Армению, он воспринимается именно как русский. К тебе уже изначально предвзятое отношение. А здесь, на другой части Земли, я себя чувствую, как один из многих. Здесь много иностранцев, и Аргентина постоянно впитывает самых разных людей. Здесь много французов, немцев, американцев, евреев. Я постоянно слышу английскую речь, слышал турецкую. В этом огромном котле ты сливаешься со всеми. И к тебе такой же подход, как ко всем остальным. Мне это очень нравится, — признается он.

Еще одни уроженцы Поморья сейчас живут на побережье Каспийского моря — в городке Актау. Глава семейства Дмитрий поделился с 29.RU подробностями переезда в Казахстан, а также ответил, как местные относятся к русским и страшно ли ему начинать карьеру стоматолога с нуля в другой стране.

Еще одна северянка рассказала нам о том, как к ней относятся жители Германии во время конфликта на Украине. Другая уроженка Архангельска живет на Кипре, и от поездки в Россию сейчас ей пришлось отказаться.

Кстати, некоторые жители Поморья сейчас летают отдыхать в Африку — почитайте, что рассказала о таком путешествии семья из Архангельска. Еще одна северянка недавно съездила в Японию и провела в этой стране три недели, а другие архангелогородцы улетели семьей в Таиланд без путевок — почитайте про их опыт.