Райский сад у старой «деревяшки»: как вышло, что лучший двор Архангельска находится у аварийного дома

Дом по адресу Михайловой, 6 регулярно занимает первое место в городском конкурсе на самый уютный дворик. Пространство оформлено с любовью: аккуратные клумбы, маленький искусственный прудик и альпийская горка. В этом дворе прекрасно всё, кроме самого дома. Здание аварийное. Его должны снести, но есть одно интересное обстоятельство: раньше здесь была церковь — и сейчас местные хотят ее восстановить. Рассказываем, как северный храм превратился сначала в жилой дом, а потом в обгоревшую «деревяшку», и как жильцы заботливо ремонтируют и украшают здание, несмотря на то что оно разрушается.

Дворик здесь действительно на редкость уютный. Всё сделано со вкусом: нет лебедей из покрышек, зато есть кашпо с цветами, уличный столик и лавочки, а у клумб выложены декоративные бортики из кирпича.

За участком уже больше 20 лет ухаживает местная жительница Надежда, в этом доме она живет с 1981 года. Мы как раз застали ее в саду за работой. Один из принципов хозяйки — использовать в дизайне преимущественно натуральные материалы.

— Всё, что не касается природы, не люблю. Я родилась в Карелии. Там заходишь в лес, и там всё красиво: скалы, камни, коряги. Всё естественно. А покрышки — это, знаете, уже анахронизм какой-то. Может, для кого-то они красивые, я не спорю. Я, конечно, тоже у нас закопала колеса как арт-объект — жалко было выкидывать. Но я не люблю всех этих лебедей, — поделилась она.

Еще во дворе находят вторую жизнь ненужные корзины и деревянные бочки. А из старой одежды, соломы и других подручных вещей во дворе появилось семейство чучел.

— Раньше их было трое, — говорит хозяйка. — У нас была Маня, потом у нас Ваня появился, а потом — Ульянка. Как мы смеемся, Маня вышла замуж и уехала за границу. Остались Ульянка с Ванькой. Но это они тут стоят последний год. У меня подруга их просит себе на дачу.

В конкурсе на самый уютный дворик Архангельска Надежда побеждает уже несколько лет. Но вот парадокс: пока на улице цвели «райские сады», сам дом с каждым годом становился всё хуже.

О ситуации Надежда говорит с усмешкой: «Холодной зимой дома тапочки примерзают к полу». Но, как признаётся женщина, ее квартира — еще ничего, соседям повезло меньше.

На переселение в лучшие условия женщина не особо надеется: она уже много раз пыталась заявить о своей проблеме, но это не помогло.

— Смотреть маневренное жилье мы даже не поехали. Нам показали фото и видео, этого было достаточно. Мне предложили 17 квадратных метров. Я туда могу только мебель свою сгрузить, а где я сама жить буду? И там тоже деревянный дом. Там бомжи и вообще непонятно кто живет. А здесь мы уже обжились, знаем всех соседей, — говорит она.

К Надежде выходит соседка Людмила. Вместе они вспоминают, как еще 10 лет назад пытались доказать, что их дом аварийный. Но тогда комиссия увидела проблемы только в квартирах, а не в самом здании.

Это важная деталь, ведь в программы переселения включают именно аварийные дома. Помещения, признанные непригодными для проживания, отдельно включению в программы переселения не подлежат.

— Они знали, что жители в этих вопросах некомпетентны, а поквартирно дом не войдет ни в какую программу. А потом, когда мы об этом узнали, уже сколько времени-то прошло! — возмущается Людмила.

— И вообще, изначально нельзя было доводить дом до такого состояния, — добавляет Надежда.

Людмила живет в этом доме почти 39 лет. У нее несколько комнат на втором этаже, но половину своей жилплощади она закрыла на замок и не использует — боится. Брусья под крышей прогнили, и женщина думает, что потолок может в любой момент обрушиться. Со стенами тоже беда — через щели видно улицу.

Женщина рассказывает, что в 2012 году ее семья собиралась делать ремонт: тогда-то они и убедились в том, что здание уже разваливается.

— Когда зять стал тут отрывать, всё посыпалось, и его чуть не убило. Мы вызвали комиссию. Но комиссия признала дом аварийным поквартирно, а дом целиком бы не признала, — вспоминает она.

Тогда жильцы подали в суд и добились того, чтобы их поквартирно включили в списки на переселение. Но за прошедшие десять лет очередь до Людмилы и ее семьи так и не дошла.

— Недавно я ездила на площадь Ленина, 5 (там находится администрация Архангельска и Центр муниципальных услуг. — Прим. ред.), узнавала свою очередь по суду. В 2012 году я была, по-моему, 1100-я, а сейчас я стала 45-й. Вот и результат за десять лет! Я считаю, что это очень долго. 10 лет не исполняется судебное решение. Я не знаю, как мне жить. Посмотрите, тут скоро всё рухнет! Я тогда вызову МЧС, и пускай как хотят, — говорит Людмила.

Полностью здание признали аварийным только в 2020 году, поэтому в основную программу переселения из аварийного жилья Людмила и ее соседи не попали. Сейчас на очереди стоят те, чьи дома признали аварийными еще до 1 января 2017 года.

Но дом на улице Михайловой прошел в другую программу — по переселению из домов, находящихся под угрозой обрушения.

Жильцы говорят, что за прошедшие годы коммунальщики толком и не пытались спасти здание. Управляющие компании менялись. Соседки вспоминают, что их обслуживали «Тайбола» и «Облик». Руководители этих компаний были партнерами, и обоих прокуратура обвинила в некачественном содержании домов.

— Я писала в Москву насчет свай. Дом шатался. К нам приехали, поставили «стульчики». И дом сейчас трещит, скрипит, тоже шатается. Там всё гнилое, — говорит Людмила.

За жизнь в таких условиях пенсионерка иной раз платит по 12 тысяч рублей в месяц. Счета за коммунальные услуги приходят огромные. Только за отопление в апреле выставили счет на 6369 рублей.

Впрочем, переезжать в маневренное жилье женщина тоже не спешит.

— А куда нам деваться? Маневренное жилье точно такое же. Давали комнату, а у меня семья — пять человек. Ну, дети уже не живут тут, это же невозможно...

Само здание между тем имеет богатую историю. Изначально здесь была церковь святителя Николая Чудотворца. История храма начинается еще в XVII веке. С 1673 года церковь стояла в Заостровье. В 1850-х годах ее разобрали и, по легенде, перевезли на новое место, построили заново. Однако эксперты полагают, что строение собирали больше из новых бревен. Поэтому Никольскую церковь относят все-таки не к XVII, а к XIX веку. Но это по-прежнему впечатляет.

Правда, в советские годы таким наследием мало кого можно было удивить. В 1929 году власти забрали здание у церкви. Храм переделали сначала под клуб меньшевиков, потом — под цех швейного комбината, потом — под общежитие для швей, а в конце концов он превратился в обычный жилой дом.

Людям говорили, что это временное жилье, обещали переселить в благоустроенные квартиры. Но эти обещания не сбылись. Надежда, Людмила и еще несколько семей всё еще живут в боковой пристройке, которую возвели в 1980-х. Но и в старой части дома, где была церковь, тоже устроили комнаты. Формально там до сих пор прописаны люди, но жить там уже невозможно.

Здание несколько раз горело. Сейчас от основной части дома остались только стены и фундамент: обвалилась крыша, разрушилась центральная печь. Но местные жители не хотели совсем потерять его. Они задумали возродить храм на руинах.

На помощь пришел отец Андрей. Теперь он курирует восстановление церкви.

— Я сам служу в храме Мартина Исповедника, он здесь недалеко. И ко мне подходили люди с просьбами обратить внимание и на этот храм. Были попытки его восстановить. Местные жители хотят, чтобы здесь была своя церковь. Тем более деревянный храм — это история, это особое значение. Есть такое выражение: «Русское сердце лежит в деревянных храмах», — рассказывает батюшка.

Приход официально зарегистрировали как юрлицо, завели страничку в соцсети и расчетный счет, чтобы принимать пожертвования. Местные жители — в том числе жильцы пристройки — вызвались быть волонтерами и помогли навести в уцелевшей части храма относительный порядок.

— Там всё было в ужаснейшем состоянии, — вспоминает отец Андрей. — Всё было обшито гипсокартоном, который прогнил. Много сырости, лужи. После пожара был метровый слой копоти. В течение прошлого лета мы всё это вычищали. Нашей задачей было подготовить храм для архитекторов, чтобы они могли снять мерки. Потому что дореволюционных чертежей не сохранилось.

В храм приезжал московский архитектор Андрей Бодэ. Он согласился помочь с проектом. Здание оказалось весьма интересным. Это была довольно большая церковь с полукруглым окошком в стиле модерн, а потолок был украшен лепниной.

Там, где раньше была алтарная часть, перекрыли крышу, застелили старые полы коврами и сделали небольшую часовенку. Местные принесли туда иконы и приходят молиться.

— Здесь была комната вся черная — в плесени. Батареи все лопнули, всё было забрызгано грязью. И вот мы потихоньку стали это всё расчищать. Здесь чувствуется особое присутствие божье, особенно во время молитвы, — говорит батюшка.

Есть несколько путей восстановления церкви. Самый простой из них — разобрать здание и построить заново на старом фундаменте. Однако сначала нужно дождаться расселения жильцов и уладить вопрос с документами.

— Глава города уже здесь был, он держит вопрос на контроле, мы периодически встречаемся с администрацией города. Но есть такая ситуация: мы просим создать план передачи здания церкви, но нам говорят: «Подождите». Но ведь было бы и жильцам дома хорошо, чтобы был такой план. Они бы знали, когда точно их расселят, кто ответственный за расселение, — рассуждает отец Андрей.

Пока такого документа нет, остается неясность. В приходе переживают, что если здание снесут как обычный аварийный дом, то на его месте по закону смогут возвести только жилую недвижимость. А если официально признать здание памятником, это намного усложнит (и сделает дороже) все процессы, связанные с ремонтом и строительством: тогда на каждый шаг нужно будет специальное разрешение и просто разобрать и собрать здание уже не получится.

— Вообще, у нас всё пошло неправильно, — шутит отец Андрей. — Обычно как делают? Сначала ищут средства, потом строят церковь, потом появляется приход. А у нас всё наоборот: сначала люди объединились, а потом уже всё остальное...

На восстановление храма в любом случае понадобится много времени, поэтому приход выкупил частный жилой дом напротив, чтобы пока собираться там. В созданной часовенке еще нет отопления и многих других условий, но местные жители, отец Андрей и его помощники всё равно ходят туда. И почти каждый день там звучат молитвы.

Тем временем ждут переселения и жильцы других «деревяшек» Архангельска. Недавно мы рассказывали, где разместились семьи, оставшиеся без жилья после пожара на улице Баумана. А до этого узнали, как живут люди в деревянном квартале, который собираются снести ради многоэтажек.

Несмотря на то что деревянная архитектура — своеобразный бренд Поморья, многие жилые дома уже нельзя спасти. Например, печальная судьба постигла поселок 3-го лесозавода: в советские годы жизнь там кипела, фасады домов украшали затейливыми узорами, а сейчас «деревяшки» одна за другой сходят со свай.