В прошлом — деревянная сказка, сейчас — суды: как живут люди в «узорчатых» кварталах Архангельска

Архангельск постепенно теряет деревянное наследие. С каждым годом всё больше ветхих домов сходят со свай, их поджигают, сносят и заменяют на безликие многоэтажки. Многие здания действительно выглядят так, будто в любую секунду могут обрушиться. А люди, которые в них живут, строят быт буквально на руинах. Но некоторые домики, несмотря на преклонный возраст, еще сохранили свою красоту. Наш фотограф Иван Митюшёв разглядел прекрасное на 3-м лесозаводе — деревянные кварталы там похожи на одну большую мозаику из множества узоров. Мы решили копнуть немного глубже и с помощью экспертов вспомнили историю застройки этого места, а также пообщались с местными старожилами: узнали, каким они помнят поселок в советское время и почему тогда их жизнь была намного комфортнее, чем сейчас.

До поселка 3-го лесозавода от центра Архангельска можно доехать минут за 20. Когда оказываешься там, словно попадаешь в небольшую деревеньку — здесь тихо и немноголюдно. Лишь несколько пятиэтажек напоминают о том, что ты находишься в черте города.

Путь до озера Бутыгино проходит через кварталы из старых «деревяшек». Но не совсем обычных. Почти на каждом доме можно увидеть причудливые орнаменты — так в советские годы украшали фасады.

В одном из таких «узорчатых» кварталов встречаем бодрую пенсионерку Лидию. Она приехала в поселок в 1966 году, когда он уже был практически весь застроен. Сначала архангелогородка жила в «деревяшке» на Молодежной, а потом получила квартиру в пятиэтажном доме на Почтовой.

— Раньше поселок был очень красивый, семьи тут жили поколениями, — вспоминает Лидия. — За порядком следили, все дома красили, ремонтировали — работала специальная строительная бригада. Мостовые были нормальные, дороги все были выстланы брусьями. Но как Советский Союз развалился, всё запустили, всё стало падать. Многие дома признаны аварийными, многие сносят, потому что люди не могут там жить.

К беседе подключается сосед Лидии Виктор. Он показывает нам на одну из «деревяшек», в строительстве которой сам принимал участие, — это было в 1970 году.

— Я тогда работал на погрузчике на заводе. Чтобы получить квартиру, мы приходили после смены и еще четыре часа здесь работали, строили горьким методом, как говорится. У нас было два плотника и столяр. Раньше завод обслуживал дома, сейчас ничего не делается, — говорит пенсионер.

По словам бывшего главного архитектора Архангельской области Дмитрия Яскорского, в СССР почти все деревянные дома Архангельска были построены заводами. Это был ведомственный жилой фонд, который находился в собственности предприятий. Когда появилась рыночная экономика, он был передан местным властям.

— При крупных заводах велось собственное строительство жилого фонда. Это также вся Цигломень, практически весь Левый берег, поселок Зеленец, почти вся Соломбала. Для небольших предприятий-дольщиков жилье строило управление капитального строительства горисполкома — это центр и Привокзальный район. Потом пришла перестройка, содержание жилищно-коммунального хозяйства было невозможно за счет предприятий, и весь этот жилой фонд был передан местным советам депутатов. Теперь он находится в собственности государства или самих жильцов, — объясняет Дмитрий Яскорский.

Подробно о застройке поселка 3-го лесозавода нам рассказал научный сотрудник отдела историко-культурного и природного наследия Архангельского краеведческого музея Дмитрий Иванов.

Как говорит Дмитрий, до Великой Отечественной войны рабочие поселки заводов состояли из бараков — длинных одноэтажных домов с коридорной системой. А с 50-х годов их начали застраивать уже двухэтажными «деревяшками».

— Тогда остро стоял вопрос о жилищном строительстве на всех лесопильных заводах. Производственные линии расширялись, мы стали активно поставлять древесину на экспорт. Нужно было принимать на работу новых людей и размещать их где-то. В 1957-м страна празднует очередной юбилей Октябрьской революции. Возникает необходимость как-то благоустроить, украсить эти рабочие поселки — на домах появляются наличники. К следующему юбилею, в 67-м году, было принято решение уже по полной программе начать благоустройство внешнего вида жилого фонда.

В полную программу благоустройства поселков как раз вошло декоративное оформление фасадов домов. Проекты создавались в конструкторских бюро лесозаводов, их курировал городской архитектор Вадим Кибирев.

— Кибирев давал рекомендации общего плана, что на домах должны быть какие-то северные народные орнаменты. У нас же разнообразная культура: есть Пинежье, Каргополье. Также выбирались самые простые архитектурные формы (ромбы, квадраты) с учетом быстроты изготовления — нужно было в кратчайшие сроки облицевать максимальное количество фасадов местными силами: рабочими, неквалифицированными бригадами плотников.

Дмитрий Иванов добавил, что в те годы заводами также строились остановочные павильоны с интересными орнаментами и деревянные «крепости» — детские площадки в народном стиле.

— Городки-берендеи эти площадки называли тогда. Но в середине 2000-х всё это обветшало без поддерживающего ремонта. Площадки потихоньку начали распиливать, местные на дрова растаскивали. Всё было сказочно, круто, когда работали предприятия. Сейчас ничего не сохранилось.

Судьба поселка действительно печальная. Когда работал лесозавод, жизнь здесь кипела. Сегодня, как говорят местные жители, от прежнего комфорта ничего не осталось. Мы пообщались с ними и узнали, с какими проблемами они сталкиваются в быту.

— Я родился в 1955 году, живу здесь с рождения, эти дома все мои ровесники, — рассказывает житель дома на Ленина, 18 Николай. — Раньше же лес был бесплатный, ну и колотили кто во что горазд. Дома обшивали, каждый год красили. Сейчас кому надо-то это? Начиная от Ленинградского там либо бревна подперты, либо вообще дома нет. Мой дом пока стоит, аварийным не признан. Но воды нет, набираем из колонки, зимой она замерзает, пенсионерам трудно подходить к ней. Ладно, если молодой человек, а мне как с тростью?

Архангелогородка Галина прожила на 3-м лесозаводе 45 лет. На самом предприятии она работала браковщиком. Квартиру в деревянном доме на Почтовой, 5 покупала на свои деньги — в 90-е стоять в очереди на бесплатное жилье, по ее словам, было бессмысленно.

— Начинались трудные времена перестроечные, — вспоминает наша собеседница. — Сначала с мужем на Калинина купили в 1991 году квартиру. Через два года он трагически погиб — спас чужих детей на озере Бутыгино, а сам утонул. Я осталась с тремя сыновьями, надо было как-то их поднимать. Продала квартиру и решила жить в худших условиях, чтобы обеспечивать детей.

Дом, где живет Галина, признали аварийным 2 года назад. Как и на Ленина, 18, там нет воды — жильцы набирают ее из колонки и раз в неделю ходят в баню. Чтобы помыться, люди платят 350 рублей.

— Ничего по дому капитального управляющая компания делать не будет, потому что он аварийный. Но мы стараемся брать ее в оборот, чтобы она элементарные вещи делала. Допустим, с крыши убрать снег. У нас дружные, инициативные жильцы. У людей есть надежда, что расселят эти дома — и они начнут жить в лучших условиях. А пока есть силы, ждем, носим воду и дрова, — говорит пенсионерка.

Продолжаем гулять по поселку, встречаем местную жительницу с лыжами в руках. Ирине 60 лет, она родилась здесь. Пенсионерка признается, что любит это место, часто ходит на озеро и болото за ягодами. Но при этом не скрывает, что проблем с жилищными условиями на 3-м лесозаводе хватает.

— Крышу не ремонтируют, протекаем каждую весну, вода замерзает в колонках. Когда отопление отключают, у нас холодно. Я бы с удовольствием топила печь, как раньше, когда мы заказывали дрова на заводе, — было намного дешевле. Сейчас для меня это накладно, я пенсионерка, нигде не работаю, жилье-то довольно сложно оплачивать — за коммуналку выходит 6000 рублей. Мы и судились с УК, но всё по-прежнему делается кое-как, — говорит архангелогородка.

Дом на Почтовой, 7, где живет Ирина, до сих пор не признан аварийным. Ее соседка Ольга говорит, что в основном здесь живут бабушки, у которых нет денег на комиссию. А еще люди просто не видят смысла в том, чтобы ждать переселения несколько лет и получить жилье на окраине города.

— Мои родители работали на заводе. В 1969 году дом сдали, и мы сюда заехали. Ему столько же лет, сколько и мне. Живем в городе всю жизнь и не хотим никуда переезжать: дадут где-нибудь на Экономии или в Цигломени. И то неизвестно когда: у соседей дом упал в прошлом году — их только к 2025-му расселят. А так ухода за домом практически никакого нет, сваи через суд меняли, — рассказывает архангелогородка.

По словам еще одной жительницы «деревяшки» и тоже Ольги, зимой в квартирах настоящий дубак: верхние батареи чуть теплые, а нижние вообще не греют, даже обувь не просушить.

— Первая примета: если паровое отопление отключили, жди холодов. Вторая: если холода наступили, жди отключения отопления, — смеется наша собеседница.

Жильцы добиваются через суд хоть каких-то улучшений, но с каждым годом надежда на это становится всё призрачнее, а быт в ужасных условиях уже воспринимается как норма.

— Перспектив у нас никаких, дай бог дожить до логического завершения. За домами раньше ухаживали, а сейчас, чтобы чего-то добиться, приходится судиться. Мне нравится этот район, мы от центра далеко, у нас здесь как деревня, и народ друг друга знает. Но на нас забили конкретно, — считает Ольга.

Мы также спросили у экспертов, возможно ли сохранить деревянный фонд поселка 3-го лесозавода, как это делают на той же Чумбаровке. Как говорит архитектор Дмитрий Яскорский, в 90-е дома здесь находились уже в плачевном состоянии, а сейчас обветшали до крайности.

— В поселок 3-го лесозавода не вкладывали никаких средств на реконструкцию и поддержание этих домов. При их строительстве уже тогда предполагалось, что это временные меры, на 3–4 десятилетия. Дальше предполагалось планомерное жилищное строительство, и оно началось, там появились вдоль основной линии Ленинградского проспекта пятиэтажные дома. Такой же должна была быть квартальная застройка вглубь. Но не успели.

— Слава богу, что сейчас на федеральном уровне осознали необходимость радикального изменения этой ситуации, поэтому по всей стране сейчас активно за счет бюджета осуществляется снос и расселение аварийного жилья и строительство новых многоквартирных домов. Хотелось, чтобы это осуществлялось в больших объемах и быстрее. Пока мы имеем то, что имеем. Главное, что процесс начался, уже хорошо.

Научный сотрудник краеведческого музея Дмитрий Иванов также считает, что сохранить деревянные дома в поселке вряд ли получится. По его мнению, гораздо выгоднее построить на их месте многоэтажки.

— Я не вижу возможности сохранить этот жилой фонд сейчас. Строительство многоэтажных домов экономически более выгодно, чем содержание в большом объеме ветхого жилищного фонда. Произошли уже необратимые процессы: дома стоят в болоте на деревянных свайных основаниях, которые уже сгнили, из-за этого деформировались сами коробки зданий. Не ведется поддерживающий ремонт, дома разрушаются.

В городской администрации 29.RU сообщили, что в поселке 3-го лесозавода признан аварийным и подлежащим сносу 41 многоквартирный дом. 10 домов включены в программу переселения до 2025 года, срок их расселения — 30 сентября 2024-го.

— Расселение остальных аварийных домов будет запланировано при реализации в последующие годы федеральных программ по расселению домов, признанных аварийными и подлежащими сносу или реконструкции после 1 января 2017 года. В случае признания жилых домов аварийными и подлежащими сносу в ближайшее время, их расселение будет запланировано по такому же принципу, — пояснили в горадмине.

Выходит, что будущее поселка 3-го лесозавода уже предрешено. Через несколько лет деревянные дома, которые обшивались народными орнаментами, снесут, а на их месте появятся безликие многоэтажки. Один из создателей телеграм-канала «Архитектурные излишества» Роман Беднов, который лично знаком с архитектурой Архангельска, не поддерживает такую перспективу. Он считает, что ветхие дома не только можно, но и нужно восстановить.

— Это уникальная история Русского Севера, которую необходимо сохранять. Есть потрясающие программы по сохранению деревянного наследия, но они, к сожалению, не в России. То, что мы теряем в нашей стране, активно восстанавливают в странах Прибалтики на бюджетные средства. Причем не только в крупных городах, но и в небольших. Это бывшая часть Советского Союза, и местами там встречается очень похожая архитектура.

Посмотрите, как восстанавливают деревянные дома в латвийской Лиепае:

— Если показать людям пример восстановленного деревянного дома, большинство, на мой взгляд, выберет именно этот вариант для жизни, а не многоэтажки. Район с такими домами в течение 10 лет принесет гораздо больше денег, за ним потянется инфраструктура, туда будут заселяться более обеспеченные люди, заходить инвесторы. Но у нас никто не играет в долгую, к сожалению. И это большая проблема в России, — считает Роман Беднов.

Мы часто пишем про то, как наш город теряет памятники культурного наследия, в том числе и те, которые якобы охраняются государством. В центре Архангельска сейчас возводится деревянное здание — это будет копия снесенного архитектурного памятника — дома Киселева. Его пришлось целиком разбирать — до такого ужасного состояния его довели. А летом прошлого года на аварийных домах появились надписи про утрату местного колорита.

А еще на нашем сайте регулярно выходят материалы о том, как живут люди в аварийных домах.

1. Жильцы сошедшего со свай дома на Северодвинской дошли до Первого канала и выступили на шоу у Гордона, чтобы их дом признали опасным для жизни.

2. Дом на улице Михаила Новова сгорел — в пожаре погибли трое, а выжившие остались в здании без электричества.
   

3. Жительница Архангельска встретила старость в гниющей «деревяшке» на улице Логинова. Дом еще не признали аварийным: денег на проведение экспертизы у жильцов нет. Пожилой архангелогородке приходится вести быт в крошечной каморке и слышать по ночам, как трещат стены.
   

4. История со счастливым концом. Многодетная семья Митькиных из «ледяного» барака на Сульфате переехала в новостройку. Теперь те ужасные условия, в которых они были вынуждены жить многие годы, остались лишь в воспоминаниях.

5. Пенсионера из Архангельска принудительно выселили из опасной аварийки. Он отказывался добровольно заселяться в маневренное жилье, и к нему пришли приставы.