Граффити, гирлянды и исчезающие деревяшки: почему Архангельск выглядит именно так

Кто выбирал гирлянды для оформления Чумбаровки? Кто ответственен за огромные граффити на архангельских многоэтажках? Выживет ли деревянный Архангельск и что мешает изменить вид города в лучшую сторону? На эти вопросы для 29.RU ответил главный художник города Михаил Трещёв.

Снегири на Чумбаровке и Смерть на Ленинградском проспекте

Одна из самых обсуждаемых тем последнего месяца в Архангельске — это скорое появление на проспекте Чумбарова-Лучинского системы иллюминации — на самой известной улице города появятся светящиеся снегири, гирлянды на деревьях и многое другое. При голосовании в соцсетях проект одобрили 57% опрошенных горожан, но многие остались недовольны. Возник вопрос — почему на общественный суд представили только один вариант оформления, а не сразу несколько?

В неё входят и депутаты, и общественные деятели — в том числе ребята из «Архиважно». Я также являюсь членом этой комиссии. Это как раз считается общественным обсуждением — чтобы не выдавать множество разных вариантов, сначала они отсеиваются на уровне комиссии, а потом один выносится на обсуждение. Было рассмотрено несколько вариантов, но остальные ушли постепенно на задний план, и остался один, — объясняет Михаил.

Изначально в администрации города планировали оформить Чумбаровку, как московские улицы, которые тянутся от Красной площади, — над ними даже летом висит сплошное звездное небо из гирлянд. Но сразу же выяснилось, что точно так же сделать не получится — в Москве пятиэтажная каменная рядовая застройка, а на архангельском проспекте — двухэтажная. Деревянные здания Чумбаровки могут просто не удержать вес массивной сетки гирлянд. К тому же многие деревянные дома относятся к частной собственности, а это значит, что нам нужно согласовывать работы с жильцами. Но деньги на оформление уже выделены, поэтому пришлось выбирать из того, что предлагают поставщики светового оборудования. Компания из Мурманска предложила проект, который затем и обсуждался в интернете — с птицами, светящимся глобусом и прочими декоративными элементами. Большинству членов комиссии он пришёлся по вкусу.

— Да, с точки зрения вкуса и эстетики такое оформление может кому-то не понравиться. Но в любом случае — это общественное решение, администрация к нему не может не прислушиваться, нравится оно кому-то или нет, — говорит Михаил.

На самом деле, когда всё вокруг будет в снегу, такая иллюминация создаст праздничную атмосферу. А для создания всесезонной подсветки проспекта не нужны ни снегири, ни глобусы.

По словам чиновника, важно работать с тем, что есть на проспекте уже сейчас, — это фасады деревянных домов, создающие исторический облик проспекта.

— На мой взгляд, нужно постепенно приводить их в порядок и аккуратно подсвечивать резные детали декоративного убранства. Но, конечно, для создания всесезонной иллюминации нужно проводить предпроектные исследования, привлекать узкопрофилированную фирму, мы не должны просто увешивать сложившуюся историческую улицу гирляндами.

Ещё один момент, о котором нельзя не спросить главного художника города, — появление на Ленинградском проспекте дорожного знака в виде фигуры Смерти с косой. Выясняется, что согласования со стороны департамента градостроительства она не проходила.

— Не имею понятия, каким образом это прошло мимо нашего департамента, — говорит Михаил. — То, что она относится к администрации города, — это очень удивительно. Хотя инфоповод получился неплохой — все посмеялись, пообсуждали, статую успешно демонтировали. Конец истории. Я к этом ровно так и отношусь. Если бы она была сделана основательно и надолго, поставлена на пяти сваях — это было бы предметом для возмущения. А поскольку это деревянная фигура и она быстро исчезла, я это рассматриваю только как городской миф, предмет для обсуждения.

«Там, где граффити не убирают, их появляется больше»

Другой насущный вопрос — когда с архангельских высоток исчезнут огромные граффити. В районе первых этажей их периодически закрашивают, но на высотках по улице Воскресенской они привлекают глаз уже несколько лет.

— С управляющими компаниями ведется работа, жители ведь жалуются, и мы не можем не отреагировать. Но жалобы на самом деле поступают редко — больше жалуются на кондиционеры, установленные на фасадах.

В многоквартирном доме это его жильцы и управляющая компания. Там, где граффити не убирают, их появляется больше. Это эффект разбитых окон: если одно разбили — будут разбивать и дальше. Но иногда граффити — это очень неплохо, когда во дворах раскрашиваются какие-нибудь ржавые гаражи, которые приобретают новое качество. Другое дело — когда на центральной улице появляется нечто, непонятное никому, кроме художника.

Кстати, этой осенью несколько остановок в Архангельске были отданы для оформления местным граффити-художникам. Возникает резонный вопрос — нормально ли, что те, кто портят стену в одном месте, законно раскрашивают её в другом?

— Ничего абсурдного в этой ситуации нет, — считает Михаил. — Наоборот — это хорошо, направлять в легальное русло людей, которые нелегально делают граффити. Те, кто долго рисуют на улицах, однажды просто вырастают и переходят в иную форму, что, в общем-то, с граффити-культурой в целом и происходит — она идёт через стрит-арт в галереи. Художники начинают искать какие-то смыслы и переходят в более цивилизованную форму. А мы стараемся направлять их и привлекать к таким социальным проектам.

«Мы не можем сказать: "Вот так можно, а так — нельзя"»

Но это всё небольшие изменения в городе — фактически украшения. У дотошных горожан есть и более масштабные вопросы: можно ли Архангельск привести к единообразию в архитектуре?

По словам Михаила, городское единообразие в любом случае заключается не в «одинаковости» зданий: город не должен быть одинаковым и он не будет таким никогда.

— Единообразие должно пониматься как органичность и соответствие различных элементов городской среды друг другу, чтобы в целом мы видели цельный и узнаваемый образ города, — объясняет чиновник. — Любой город переживает разные временные периоды, он меняется и адаптируется — иногда и не в лучшую сторону. И Архангельск тоже — историческая архитектура в нём перемешивается с типовой микрорайонной застройкой 60-х. В городе соседствуют различные архитектурные стили: сталинский ампир, типовая архитектура социального жилья, конструктивизм и многие другие.

Михаил объясняет: администрация города не может диктовать свои условия относительно архитектурного стиля, применяемых в строительстве материалов, цветов и так далее. Гармоничный образ застройки проще создать, когда несколько зданий проектируются в рамках одного квартала, но таких примеров в Архангельске почти нет.

— В основном ведётся точечная застройка, а с ней всё сложнее, — говорит он. — Порой сложившаяся застройка, в которую внедряется новый объект, настолько разношёрстная, что трудно уловить общую нить и создать объект, соответствующий месту. А иногда архитекторы просто не думают об этом. Можно ворчать и говорить, что в городе перемешали все стили и нет единообразия. Но можно посмотреть как Юрий Анатольевич Барашков (известный архангельский архитектор. — Прим. ред.). Он говорит, что город — это живой организм, если он меняется и видоизменяется, значит он живёт.

По закону архитектурный облик здания на стадии проекта должен согласовываться с департаментом градостроительства. Если проект выполнен в соответствии с действующим законодательством, то причин для его отклонения нет. Но закон не устанавливает требования к эстетической стороне проекта, а именно к цветовому решению фасадов, их геометрии, внешнему виду окон, дверей, ограждений балконов и других элементов.

— Мы не можем сказать: «Вот так можно, а так — нельзя».

Но это носит рекомендательный характер. Я считаю, что администрация не должна диктовать и связывать руки архитекторам. В свою очередь архитекторы должны проявлять сознательный подход, всегда задумываться о том, чтобы новое здание органично вписалось в городской контекст, а не создавало впечатление инородного объекта.

Но влияние на вид домов можно оказывать во время капитального ремонта — подрядчик просто не выполнит контракт, если не выполнит требования департамента.

— Они запрашивают у нас паспорт цветового решения здания — и здесь я лично включаюсь, анализирую, какая гамма будет более благоприятна для того или иного здания, и выдаю паспорт, которого они придерживаются. Со мной многие могут поспорить, но есть и многие, кому нравится, как мы покрасили 19-й лицей. Раньше он был жёлтый, но мы подобрали ему тёплые благородные сливовые цвета. Они не яркие, не кричащие, но и не унылые — такая золотая середина. Мы подобрали разные оттенки для объёмных и плоских элементов фасада, и он стал более выразительным. Зимой, когда выпадает снег, он как будто светится и излучает тепло.

А вот деревянный Архангельск, по словам чиновника, к сожалению, уходит в прошлое.

— Деревянный город уходит — это факт. Мне бы очень хотелось, чтобы он остался. Я чуть не плачу иногда, когда проезжаю по Володарского, Серафимовича, Космонавтов — вот этот квартал. Он сейчас застраивается не самыми банальными с точки зрения архитектуры зданиями, но, конечно, вызывает боль и горечь, когда мы видим сожжённые памятники культуры, как дом Гринфельда, например. Ни город, ни кто другой не возьмёт на себя реставрацию деревянных домов, которые непонятно из каких средств реконструировать. Часть из них подлежит охране как объекты культурного наследия и памятники архитектуры.

«Визуальный мусор» в городе, и как с ним бороться

Основной фактор, который влияет на появление «визуального мусора» в городе, — это реклама и вывески. Это и объявления на картонках, которые приматываются к деревьям, и баннеры, которые вешают на заборах, металлокаркасная реклама, которая втыкается в землю. Периодически их убирают, но они, как грибы, вновь появляются в больших количествах.

— Администрация города чётко регулирует размещение рекламных конструкций. Все они инвентаризованы и занесены в схему размещения. Любые рекламные конструкции, не учтённые в схеме, являются самовольно установленными и подлежат сносу. Рейды по демонтажу проводятся регулярно совместно с администрациями территориальных округов. Проблемой является и то, что те рекламные конструкции, которые согласованы к размещению, иногда находятся в ненадлежащем виде: изрисованы, обклеены объявлениями, покосившиеся. Буквально в этом году была внесена поправка в областной кодекс об административных правонарушениях — теперь мы можем привлекать собственников реальными штрафами, чтобы они следили за своими рекламами, — говорит Михаил.

В прошлом году говорилось о создании дизайн-кода города, который должен был привести Архангельск к стилистическому единству.

Для сравнения: в Южно-Сахалинске — 20,5 миллиона, а в Котласе — около 380 тысяч. Мы и не Котлас, но и нет смысла платить такие деньги, как в Сахалине. Не много, но и не мало — это хорошая цена, за которую можно выдать качественный результат.

Работы по дизайн-коду Архангельска разделены на два этапа. В этом году будет разработано всё, что касается размещения информационных вывесок на фасадах здания. А в следующем году — внешний вид киосков, павильонов, остановок, урн, скамеек и другого. Сейчас разработано техническое задание дизайн-кода и идёт работа с потенциальными подрядчиками, которые могут выйти на конкурс, — это «КБ Стрелка», «Новая Земля» и «Студия Артемия Лебедева».

— Общая картина у нас есть, будем торговать и надеяться, что сознательные люди поучаствуют в конкурсе и мы получим хороший результат. Это одна из главных целей моей работы — реализовать этот проект, — говорит Михаил. — Вообще, важно понимать, что работа главного художника, главного архитектора и градостроителя — это всегда работа на перспективу. Разработка оформления города — это достаточно долгий процесс, но через несколько лет она будет по-настоящему видна.