Обещали, что так быстрее дадут квартиру. Как сибирячку на 35 лет поселили в железной бочке, а теперь посылают в приют

Промышленная зона, соседствующая с многоэтажными панельками и частным сектором, — вид типичный для городских окраин Омска. А вот в 30 метрах от благоустроенной пятиэтажки, в зарослях деревьев спряталась неприглядная ржавая бочка. С первого взгляда можно подумать, что ее просто выкинули с расположенного рядом завода. Но в этой самой бочке с 1986 года живет Светлана Чернова. Жилье рассматривалось как временное, но после начала перестройки стало понятно, что станет основным для Светланы. В то далекое время женщина и догадываться не могла, что проживет здесь как минимум 35 лет. Мы узнали историю жизни Светланы Черновой и познакомились с бытом в столь необычном доме.

Проблема с жильем близка и жителям «деревянного» Архангельска — какие-то из их домов сходят со свай, а некоторые еще только готовятся. А маневренное жилье, которое предлагают в том числе горожанам, чьи дома сошли со свай, — это, как правило, помещения в деревянных домах на окраинах, к тому же требующие ремонта.

По дороге к дому-бочке, в которой живет Светлана, нас звонким лаем встречает пес. Как позже выяснится, по кличке Черныш. Пес бездомный, но постоянно крутится возле жилья женщины, а она и не против такого соседства. У пенсионерки собака всегда может рассчитывать на миску каши. Раньше здесь было несколько бочек, да и «диогенов», как называли жителей бочек, побольше. Часть сооружений сгорела, при этом не обошлось без жертв — в огне погибли два родных брата. Сейчас Светлана проживает здесь одна, остальные бочки пустуют.

— Там не живут уже. Только я одна осталась. Здесь семья жила, они к родственникам переехали. В «трешке» им комнату выделили. А в соседней бочке мужик жил, он теперь у женщины. А две бочки спалили. В одной два человека сгорели, — рассказывает пенсионерка.

Светлана по образованию зоотехник, но также имеет и корочки крановщика. По этой специальности женщина работала на местном военном заводе. В 1986 году Светлана жила в заводском общежитии, но профком предложил ей переселиться в бочку, так как это бы значительно сократило очередь на квартиру. Планам не суждено было сбыться — в стране началась перестройка. Военный завод в конце концов прекратил свое существование, а очередь на квартиру осталась пережитком прошлого.

— Когда завод военный был, он дома строил и расселял. Раньше в бочках жили офицеры. Когда для них построили дом, то они переселились. Потом гражданских пригласили работать. В том числе и я пришла, — вспоминает Светлана. — Мне сказали: если переселиться в бочку как во временное жилье, то быстрее дадут квартиру. Я должна была однокомнатную получить.

Как ни странно, но у Светланы есть прописка. В паспорте у нее значится бывший адрес военного завода, а ныне частного предприятия. Женщина может посещать поликлинику по месту жительства, пользоваться услугами почты, правда, говорит, что почтальоны к ней ходить отказываются.

Без воды, тепла и электричества

При входе в бочку с прохладного октябрьского воздуха нас обдает теплом и приятным запахом горящей древесины. После улицы глаза не сразу привыкают к полумраку. Посреди помещения в буржуйке неспешно потрескивают дрова, сверху греется чайник. Хозяйка показывает свое жилье, оно разделено на прихожую, кухоньку и две комнаты. Несмотря на ветхость и потрепанность домашней утвари, в помещении прибрано и чисто. Вода к бочке не подведена, как и централизованное отопление. Единственное благо цивилизации — электричество — отключили два года назад.

— Два года без электричества живу. Как новую лифтерную поставили в соседнем доме, у меня электричество отключили. Телефон заряжаю у знакомых. А так — фонари ставлю, сижу.

За водой необходимо ходить на колонку — ближайшая в 500 метрах. На предложение помочь принести воды женщина ответила отказом: «Я и сама пока могу ходить». Пожалуй, самое сложное в жизни в бочке — это отопление зимой. В морозы металл моментально остывает, и дрова в буржуйку необходимо подкидывать каждые три часа. Чтобы не замерзнуть, приходится просыпаться и ночью, чтобы поддерживать в печке огонь. Но и в летнюю жару приходится несладко. От раскаленного железа внутри бочки нечем дышать.

Стирает одежду Светлана на улице, сушит здесь же, на бельевых веревках. А вот мыться ходит к своим знакомым в соседнюю девятиэтажку. Говорит, что неудобно, но ей не отказывают.

Прошлой осенью Светлана простыла и обратилась к врачу в местную поликлинику, у нее взяли анализ на коронавирус. Диагноз оказался положительным, и за ней в бочку приехали медики. После этого пенсионерку госпитализировали на два месяца, а затем и вовсе отправили в хоспис. Зачем, она сама не понимает.

— Два кота было. Пока в больнице лежала, они на теплотрассе жили. Из больницы выписали, у белого кота уши обморожены, а рыжий и вовсе пропал куда-то, — вспоминает Светлана. — А еще перед болезнью газовый котел купила. Пока меня не было — залезли и украли. Теперь вот кредит за него плачу.

Светлана Чернова за украденный газовый котел выплачивает кредит в размере 12 тысяч рублей в месяц — при условии, что пенсия у женщины всего 14 тысяч. Выплачивать кредит необходимо до января 2022 года. От какой-либо материальной помощи пенсионерка категорически отказывается. Говорит, что ей хватает. Несколько раз в месяц женщина ходит мыть пол в мебельный цех неподалеку. За это ей единоразово платят 400 рублей.

Мечта Светланы — это иметь свой дом с участком земли. После нахождения в хосписе ее хотели определить в дом престарелых. Женщина туда переселяться пока не собирается.

— В доме престарелых как в тюрьме. Сядешь и оттуда не выйдешь. Я уже здесь привыкла. Моя родная бочка. Тут намолено и освящено. Батюшка приходил. Если я отсюда уйду, то так бочку испоганят. Если на зиму куда-то перебраться только. А потом обратно, огород и прочее, — говорит Светлана.

Мужа и детей у Светланы не было и нет. Говорит, что так по жизни не сложилось. Два родных брата умерли несколько лет назад, а с остальными немногочисленными родственниками связь она не поддерживает. Женщина не раз обращалась в различные ведомства с просьбой о переселении, но какого-то внятного ответа ей получить не удалось.

— Тут и депутаты были, и прокуратура. Я уже понадеялась, что хоть что-то решат. А им, похоже, указание просто дали проверить, как я тут живу. Ну как это так? — удивляется Светлана.

Несмотря на все трудности, Светлана Чернова не жалуется на жизнь, считает, что «на всё воля божья». На ее подоконнике всегда лежат Библия и молитвослов. Она неторопливо ведет свое хозяйство, в свободное время любит вязать и шить.

Инспектор службы содействия правосудию Маргарита Генинг пытается помочь Светлане Черновой решить жилищный вопрос. Сейчас она собирает документы для отправки в Москву. Позже они будут направлены на имя помощника президента Андрея Бабушкина.

— Вообще в администрацию Кировского округа обращались, но я никакие запросы делать не могу. У нас это делает комитет из Москвы. Сейчас я готовлю документы, чтобы послать в Москву, чтобы юристы сделали запрос, почему всё так печально происходит. Я присутствовала, когда приезжали прокуратура и МЧС. Я задала вопрос прокуратуре. Мне ответили, что нужно делать запрос официально, — рассказала Маргарита Генинг.

Инспектор предлагала перед сентябрьскими выборами обратиться к депутатам, но, к сожалению, встретиться с народными избранниками не получилось.

Уполномоченный Омской области по правам человека Ирина Касьянова честно признается, что не видит перспектив в получении жилья для Светланы Черновой.

— Если человек пенсионного возраста, есть дома-интернаты, приличные причем, что государственные, что частные. Можно туда обратиться. Рассчитывать на то, что предоставят жилье, если человек не состоит на очереди, просто невозможно. Это просто нереально. У нас сегодня только в городе более 20 тысяч граждан, которые стоят в очереди, — рассказала Ирина Касьянова.

Когда омбудсмен год назад приезжала к бочкам, то ей встретились только люди, не проживающие круглый год в домах-цистернах.

— Ну нет, никто там не живет. Мы когда выезжали в прошлом году по публикации, там не было людей, которые фактически бы там проживали. Они проживают только в летний период времени. У всех есть регистрации. Кто-то не желает проживать с родственниками. Это надо смотреть пофамильно. Обращались в администрацию города. Безусловно, такого жилья, как эти бочки, их нет. Не числятся.

В администрации Кировского округа Омска знакомы с ситуацией, но так же, как и омбудсмен по правам человека, единственным решением видят переселение Светланы Черновой в дом престарелых.

— В прошлом году она сама обращалась. Было письменное обращение. Мы к ней выезжали, это было осенью. Конечно, условия так себе, отопления нет и так далее. Ее поместили в больницу с последующим оформлением в геронтологический центр. Она несколько месяцев пролежала в больнице, ее там подлечили, наблюдали за ней, — сообщила пресс-секретарь округа Светлана Карезина. — Она решила отказаться от идеи переселиться в геронтологический центр и вернулась на свое место жительства. С нашей стороны мы можем рассмотреть вариант [переселения] только через соцзащиту.

В Министерстве труда и социального развития Омской области объяснили, что дееспособного человека можно поместить в дом престарелых только добровольно.

— В доме-интернате человек может жить только со своего согласия. Если человек не хочет, мы не можем его туда определить самостоятельно. [Светлана] зря отказывается. Жить в нормальных условиях лучше, чем в бочке, — пояснили в ведомстве.

В прокуратуре Омской области посоветовали направить официальный запрос, так как ситуация вокруг такого необычного жилья неоднозначная. Что корреспондент редакции NGS55.RU и сделал.

— Публикации (по поводу домов-бочек. — Прим. ред.) год как минимум выходят, про пожары, про собак. Там результаты [по факту проверки] есть, но сама ситуация очень много вопросов вызывает. Начнем один разбирать, возникнет второй, третий, — прокомментировала старший помощник прокурора Омской области по правовому обеспечению Динара Тулева.

И здесь, видимо, логика такая, чтобы не возникало вторых и третьих вопросов, просто решено не помогать вообще никому. Удобно, ничего не скажешь. Так что, думается, у нашей героини с таким отношением к ней чиновников разных мастей немного вариантов по улучшению жилищных условий.

Кстати, прокуратура Архангельской области хочет обязать администрацию привести маневренный фонд в порядок. На расселение аварийных домов Архангельска уже выделили еще 20 миллионов рублей.

Деревянные здания в Архангельске сходят со свай регулярно: 12 июля это произошло на Бревеннике, 27 июня — на Суфтина, 23 июня — на Титова. 4 августа это случилось в центре города с еще заселенным зданием. А в конце июля со свай сошел многоквартирный дом на Набережной Северной Двины, 32/10. Эвакуировать пришлось четырех человек.