«Перед приездом барина»: как живут люди в поселке на севере России, куда вдруг секретно прилетел Путин

Октябрьский — небольшой поселок на Севере России, куда 10 февраля прилетел Владимир Путин. Устьянский район в шутку называют «государством в государстве»: относительно других по Архангельской области он очень даже благополучный. Всё тут держится на местном лесопромышленном комплексе, у которого, правда, начались большие проблемы на фоне событий в мире. Так вышло, что мы отправились в Октябрьский, когда федеральные власти еще не сообщили, куда именно собирается президент: «один из регионов», вот и вся информация. Когда мы были уже в пути, стало известно, что у нас с Владимиром Путиным один маршрут, и, кажется, мы даже приедем раньше. Рассказываем, как в патриотичном рабочем поселке ждали спасителя. Что именно он прилетел спасать. И как мы встретились с ним взглядом... в местном отделении полиции (где висел его портрет).

Из Архангельска мы добирались в Октябрьский почти восемь часов: регион большой, в некоторых удаленных уголках даже местная власть не может бывать часто, что уж говорить про гостей федерального уровня. Был риск тут не оказаться: всего две автокомпании, места в микроавтобусах занимают моментально. Нам это удалось, и обошлось путешествие из Архангельска до Октябрьского в 2000 рублей — примерно за столько же иногда можно улететь в Питер или Москву...

Всё жилье в Октябрьском оказалось забронировано. Еще до 10 февраля просто нереально было заселиться ни в гостиницы, ни даже снять квартиру на интернет-сервисах! В отеле «Сова», к примеру, где припарковался автобус федеральных журналистов, все номера оказались заняты. Администратор, хитро улыбнувшись, подтвердила, что в эти дни особый спрос. Местная жительница Елена, которую мы встретили на улице, рассказала, что в «Сове» «сидят на самоизоляции»:

— У подруги муж там. А вообще всегда заметно, когда ВИПы приезжают, — все об этом говорят, поселок маленький (в прошлом месяце тут был помощник Путина. — Прим. ред.)

В муниципальной гостинице «Октябрьская» даже с администратором поговорить не удалось: на двери висело объявление за подписью главы округа о том, что гостиница закрыта со 2 по 10 февраля для «муниципальных нужд».

Рядом для пущей убедительности — еще одно объявление, но уже не документ, а листок с подписью от руки.

Так мы в третий раз узнали, что гостиница со 2 по 10 февраля «закрыта на спецобслуживание». Рядом с нами завораживающе долго чистил от снега одно и то же место экскаватор.

Пока мы стояли у гостиницы, мимо проехали десятки снегоуборочных машин. В том числе не только техника Устьянского лесопромышленного комплекса, но и КАМАЗы с надписями: «Новые дороги Единой России». Рад за «Единую Россию», очень ждем такие лозунги и активность в Архангельске... Может, коммунальщики с района проведут мастер-класс городским?

Пока мы восхищались старанием экскаваторщика, из гостиницы вышел мужчина. В беседе с ним мы восхищались уже и богатством могучего русского языка. Поинтересовались, как ему удалось попасть в закрытую гостиницу. Он нам всё доходчиво объяснил:

— Там карантинщики сидят. Там *** [нехорошие люди] всякие приезжают, **** [е-мое]. Ну, ***** [блин], знаешь, как это у нас на России, *** [блин], заведено, *** [е-мое], что перед приездом барина, *** [е-мое], начинается уборка. Вот такая ситуация. В принципе, как бы относительно с другими районами в Устьянах всё-таки как-то это, — барин свое дело делает. А в Березнике были? В Березнике там вообще как бы это, *** [блин], другая цивилизация, *** [нахрен]. Я с деревнями сравниваю, *** [е-мое], такая фигня! У меня там [в гостинице] товарищ на карантине, я сейчас помогаю, его робу отношу и вещи у него забираю. Там пускают. Короче, приходит охранник или администратор, он открывает и уходит, я захожу, там у них лампа флуоресцентная, *** [е-мое]. Такая тема, *** [е-мое]. Сам в шоке, *** [е-мое]. Там как бы такие, более руководящие звенья, средние механики, всё такое.

Видимо, один из страхов — через несколько рукопожатий и выдохов заразить Путина. Из собственных источников нам стало известно, что за несколько дней до 10 февраля в Октябрьский приехали и заселились водители администрации Архангельской области. Всё это время они были на карантине и даже не знали, в чем суть их командировки. Приезд президента оказался максимально секретным. Поэтому люди до последнего не верили, что он приедет, — об этом сообщили резко, открытой аккредитации для СМИ не было, — поэтому было забавно наблюдать за комментариями северян в Сети.

Последний раз Владимир Путин был в нашем регионе шесть лет назад. Тогда в Архангельске он вел диалог с разными странами по теме Арктики. А в этот раз искал в Поморье ответ на вопрос, что делать, когда эти страны — больше не партнеры. Европейский рынок отвалился, и это особенно ударило по лесной отрасли страны. Владимир Буторин, генеральный директор местного предприятия, — Устьянского лесопромышленного комплекса, — еще в декабре 2022 года открыто заявил о проблемах лесной отрасли в условиях санкций. Пришлось сокращать людей, производство снизилось, появился риск остановки заводов, то есть это был уже крик души:

— Уважаемые руководители страны! Все лесопромышленники с марта написали сотни писем в различные инстанции с просьбой о помощи. У меня на столе лежит огромная папка, куда мы только не обращались. К сожалению, реальных решений на сегодня нет. Если помощи государства не будет в ближайшее время, большинство лесопромышленных предприятий вынуждены будут закрыться, а тысячи человек в глубинке потеряют работу, и другую работу им найти будет невозможно.

Когда мы приехали в Октябрьский, чтобы узнать, а как тут, в рабочем поселке, живут люди, журналистской проблемой оказалось то, что у местных... проблем нет. Правда! Мы хорошо представляем общение с народом на улице о главных болях — за этим не надо ехать далеко, достаточно отойти чуть дальше от центра Архангельска на окраину или поехать на его острова. А тут нет обиды на власть, нет жесткой критики, а максимальная боль звучит примерно так: «Ремонт у нас сделали, но как-то без души»...

Единственное, что люди чувствовали, когда мы приехали, — это масштабную суету перед прилетом президента. И, конечно, тревогу, — чего ждать глобально в лесной отрасли? Хорошего или плохого?

— А в Октябрьском знают, что завтра Путин приезжает? — спрашиваем мы 9 февраля у местной жительницы.

— Да.

— Давно?

— С обеда примерно. Уже машины всякие приехали. Чистят снег везде — не пройти мимо грейдеров. Чинят свет. Камеры всякие вешают. Вроде, завтра в том здании, где они будут заседать, даже никто работать не будет!

Местные рассказали нам, что в последнее время над поселком стали часто летать вертолеты. А еще тут «понаставили необычно много гаишников», как заметила одна местная жительница.

Еще один житель поселка рассказал, что на приезд президента здесь возлагают большие надежды.

— Давно живу в Октябрьском. Всё тут очень сильно зависит от УЛК. Сейчас важно помочь предприятию. Разные настроения в народе. Даже пронесся слух, а не закроют ли еще чего? Как тогда жить? Где работать? А не сократят ли? Но я не думаю, что президент приезжает, чтобы что-то закрыть. Наверное, наоборот, есть какие-то перспективы, меры поддержки — это и будут обсуждать, иначе было бы странно на негативе строить его визит. Конечно, все ждут какой-то стабильности в эти сложные времена. Что будет с лесной отраслью? Я бы обратил внимание не только на наш рабочий поселок. Пусть бы Владимир Владимирович посмотрел, как вымирают наши деревни и деревни по области. Показать бы ему еще и это.

В общем, 9 февраля в Октябрьском навели ту еще суету. Вертолеты в небе, десятки гаишников на земле (да, не на снегу, потому что его весь вывезли). У старшего поколения приближающийся приезд президента вызывал трепетное благоговение. Одна пенсионерка строго-настрого запретила упоминать ее имя и уже тихим голосом предположила, что «приезжает кто-то из верхних», а потом многозначительно посмотрела на небо.

Вторая, узнав от нас, что Путин посетит Октябрьский, воскликнула: «Как бы не сбиться с ног от этой новости!» Хотя, может, она это сказала, потому что в тот момент мы находились на шатающемся обледеневшем подвесном мосту в Шангалах. Кстати, если кто-то из ответственных чиновников это читает: если что, зимой мост тоже нуждается в содержании!

В Шангалах мы оказались, потому что снять жилье в Октябрьском так и не получилось. Чудом достался нам свободный домик в Малиновке, что примерно в 12 километрах от рабочего поселка. В автобус на Шангалы зашел сотрудник УЛК. Водителю и кондуктору он сообщил, что завтра, 10 февраля, у него выходной, мол, на предприятии никого не будет.

— Слышала, Путин завтра приезжает, — продолжила тему кондуктор. Собеседник из УЛК с улыбкой сказал, что это всё неправда, но кондуктор возразила:

— Не зря же приехало столько ФСБ, ФСО и гаишников! По телевизору сказали, что он приедет, а по телевизору врать не станут! Я бы трезвая подошла, рассказала бы, как тут всё живется.

— Хорошо же живем! — возразил мужчина.

— А что хорошего?.. — вздохнула женщина, и выяснить, что хорошего, не получилось — мы как раз приехали на ночевку.

Утром мы доехали до Октябрьского и решили поискать в поселке случайных собеседников. Поселок показался нам чистым, ухоженным, немного пустынным.

Чаще всего прохожие говорили нам, что их тут всё устраивает. Садиков хватает, дома в нормальном состоянии, дороги делают — не к чему придраться.

Если коротко — тут реально другой мир. Может, и не сказочный, но и далеко не мрачный. Разве что в больницах, по наблюдению жителей, не хватает персонала — сложно записаться к врачу. И это чуть ли не единственное, что роднит это место со всей Архангельской областью:

— Не хватает народу. Очереди, — рассказала местная жительница, сотрудница аптеки. — Я болела тут два месяца, и мне было проще записаться в Вологду в платную клинику, чем сюда к нам, к лору. Там была запись за 2–3 недели. Я работаю в аптеке и знаю, что, когда открывается запись у врача, регистраторы звонят знакомым, которым нужны талоны. К стоматологу тоже ездим в клинику Вельска, два раза в год. Один раз мне удалось записаться к лору. Проверили — якобы всё нормально, но потом я съездила в Вельск к лору, и он сказал, что если бы еще потерпела, был бы абсцесс. Промывания не делают, физиотерапии тоже нет. С начала года много народу умерло: умерла медсестра, у нее было что-то с сердцем, и просто потому, что здесь не было УЗИ сердца, плохо ей стало. Даже чтобы сдать анализы, все ездят в Вельск и в Вологду.

В Октябрьском мы заметили много силовиков, по ощущениям, часть из них была в гражданском. Напряжения мы не чувствовали, некоторые из них шутили, были в хорошем расположении духа, а к нам вопросов ни у кого не возникало. Но это поначалу.

На пути в Октябрьский мы видели посты ДПС, полицейские машины, разъезжающие туда-сюда. Делить трапезу в кафе «Клюква» тоже пришлось с силовиками — кажется, кто-то из ФСБ и из полиции. Там, кстати, в «Клюкве», тоже всё стояло вверх дном: сдвинули столы для общего застолья, бегали официанты. А на двери висело объявление, что с 12 до 16 часов кафе закрыто на спецобслуживание. Персонал с волнением обсуждал гостей «из Москвы» и беспокоился, успеют ли они всё подготовить.

На улице мы услышали вой сирены: по встречной полосе неслась машина ДПС, буквально заставляя прижаться к обочине все встречные машины. А после ехал кортеж из автомобилей с тонированными стеклами, который замыкала пожарная машина (накануне мы как раз видели, как у местной пожарной части тщательно намывают пожарные машины).

Мы решили сделать пару адресных планов главного предприятия, от которого так зависят местные жители, — разумеется, у нас не было цели попасть на его территорию. Для журналиста без аккредитации пойти к Путину — это то же самое, что в кино без билета. Я об этом знаю хорошо, потому что такие публичные аккредитации проводились на Арктическом форуме с участием президента в Архангельске, да и в Москве, когда я ездил на пресс-конференцию Путина, тоже пришлось заранее получить допуск. А в этот раз всё организовали в условиях секретности, и попали внутрь только СМИ, работающие на власть.

Итак, мы вызвали такси, чтобы подъехать к УЛК и со стороны снять общие планы.

Когда выехали на отворотку к терминалу, всё мое внимание приковали пожарные машины — неужели ЧП? Убедившись, что ничего не горит, я посмотрел по сторонам. То, что я принял за активно используемую работягами парковку, оказалось парковкой, забитой Росгвардией, полицией, снайперами, ФСБ. А водитель продолжал ехать прямо ко входу в УЛК.

Постояв минуты две, дождавшись, пока мы насобираем мелочи, таксист развернулся и спокойно уехал. А мы — попали в руки к силовикам.

Представляю, как это выглядело со стороны правоохранителей.

Дорогущее мероприятие: летающие вертолеты, неделя спецобслуживания в гостиницах, проживание огромного числа сотрудников со всей области, остановка терминала на день, уборка снега, повсюду посты ДПС. У КПП целый штаб — и муха не проскочит! И тут в этом царящем порядке и абсолютном контроле на уровне максимальной безопасности среди машин с темными стеклами, важных на федеральном уровне людей и толпы силовиков невозмутимо появляется белая «Лада»... Что там внутри, террористы?? Террористы медлят. Террористы считают мелочь. Террористы выходят из машины. Террористы оказываются двумя молодыми людьми с ошалелыми глазами, которые направляются подальше от КПП.

Далеко уйти не получилось — нас окликнули, забрали документы, сказали зайти в здание, выйти из здания, затем снова зайти... Воцарилась суматоха — никто с двух сторон не знал, что делать. Какой-то мужчина в гражданском, к которому обращались как к «генералу», подошел, видимо, к главному по ГИБДД, и стал спрашивать, как они допустили, что так близко к Путину может приехать такси.

Пока нас задерживали, к КПП как по иронии судьбы подъехала «Газель» телеканала «Россия» и уместные журналисты пошли внутрь. А нас же повели в «Газель», набитую омоновцами. Некоторые были в балаклавах, кто-то с Z-шевронами.

В «Газели» меня узнали: «Твоя фамилия Вареник?» — «Он бегал, снимал митинги Навального!» (Тут я надеюсь, что мои фанаты будут рады, что попали в мой репортаж. Передаю им привет!) Один из мужчин в «Газели» продемонстрировал чудеса стендапа и пошутил, что мой длинный ноготь на указательном пальце (использую его для игры на гитаре) нужен, чтобы «нюхать порошок». К сожалению, соль шутки я не понял. Может, это отсылка на то, как во время обыска у меня нашли гипс, приняв его за наркотики?

Половина сидящих в «Газели» решила мной покомандовать: один говорит снять куртку, второй велит показать содержимое карманов, третий требует отдать телефон, четвертый забирает документы, пятому не нравится поза, в которой я стою. Досмотр куртки проходил странно: омоновец потребовал показать содержимое карманов, ограничившись только тем, который был ближе к нему. Когда у меня забирали перцовый баллончик, который я забыл вытащить из кармана в Архангельске, один из мужчин предложил применить при этом на мне силовой прием. Мораль: храните перцовые баллончики в карманах, которые расположены подальше от силовиков.

У фотографа Антона, с которым мы работали в паре, отобрали телефон и удалили там файлы. Один из силовиков вцепился в его руку и не хотел отпускать. По всей видимости, ему не хватало близости и тепла. Подозреваю, что после нашего появления в этой зоне заглушили сигнал: у КПП я успел написать главному редактору, что нас задерживают, но уже через 15 минут связи не было совсем. После не очень дружелюбного общения с силовиками нас передали полиции. Как я понял из разговоров, это приказал сделать лично заместитель начальника УМВД по Архангельской области Александр Якушев.

В отделении мы пробыли долго. В 13 часов я с сожалением посмотрел на часы — эх, не успели поинтересоваться у московских гостей, как им еда в кафе «Клюква». Около 11:20 нас приняли у КПП, и только около 16:50 мы наконец вышли из отделения.

Как нам объяснили по итогу, нас не задерживали, мы фигурировали как свидетели по 20.17 КоАП РФ, — проникновение на режимный объект.

Увидеть Путина мы и не рассчитывали. Но увидели. Во время опроса на меня смотрел Путин и улыбался — на стене в полиции висел его портрет. Под портретом — буква Z из георгиевской ленточки и флаг России. А по потолку пустили плющ. Мне задавали вопросы, угощали леденцами, а в конце даже вернули перцовый баллончик! Вот что значит гостеприимство. Устьянский край — широкая душа!

Во время опроса у полицейских возникли претензии по поводу нашего селфи на фоне стенда с информацией в дежурной части. Ведь это не просто стенд, а режимный стенд! Пришлось удалять — угрожали забрать телефон и возбудить административку. Кстати, в полицию вызвали и таксиста. Бедолага подтвердил, что мы не просили его высадить нас у КПП, а он не заметил силовиков, потому что тоже смотрел на отполированные пожарные машины. К тому же он каждый день останавливается у этого КПП, и никаких проблем раньше не было.

Выйдя из участка, мы отправились продолжать работу над репортажем. А где еще это делать, как не в лучшем ресторане поселка? (Средний чек — 300 рублей, к слову.) Там нам снова удалось увидеть Путина — сначала в зале показывали «Первый канал» под аккомпанемент русской попсы, но во время репортажа из Октябрьского музыку вдруг выключили. Половина людей в зале встали и прильнули к экрану телевизора.

До поезда оставалось всего несколько часов, пора бы подводить итоги об Октябрьском, и это непросто: тщательнее всего мы изучили местное отделение полиции.

И всё же я рад, что успел познакомиться с местными жителями — и рабочими УЛК, и пенсионерами, и молодежью. Всем им одинаково важно, чтобы их поселок процветал, чтобы у Октябрьского были перспективы.

Как отметила одна из наших собеседниц, «процентов 40 жителей зарабатывает хорошо».Если не брать УЛК, всё тут очень похоже на жизнь в других поселках Архангельской области, да и России, где подобные предприятия уже закрылись. Кроме лесной отрасли тут работают в «Магните» — продавцом, бухгалтером. Некоторые на свой страх и риск открывают бизнес (недавно в поселке появился центр йоги). Разумеется, делают «ноготочки и ресницы». Кадровый голод испытывает разве что местная больница.

Еще тут проводят конкурс «Лесоруб XXI века», на который съезжаются со всего региона. Развивают туризм и спорт — есть горнолыжная база, проводят различные соревнования. На улице мы встретили тренера хоккейной команды из Нового Уренгоя. Тренер Эдуард рассказал, что их команда вместо гостиницы «Октябрьской» из-за спецобслуживания расположилась в общежитии:

— Регион нам неожиданно понравился.

Да, в поселке однозначно чище, уютнее, чем в подобных по области, однако несмотря на благоустройство и отсутствие ярко выраженных проблем, молодежь так же уезжает. Они выбирают Москву, Ярославль или Архангельск. Тенденции те же.

Уже из новостей редакции я узнал, что президент выразил желание помочь местному предприятию УЛК. Что ему провели закрытую персональную экскурсию. Что он потрогал поморские шишки. Что он сказал, как поддержат лесную отрасль в ситуации, когда отвалился европейский рынок.

Что ж, посмотрим, как пойдет игра с новыми правилами. Наверно, это неслабо обнадеживает Октябрьский, большая часть населения которого работает в лесной сфере.

Мы свои шишки тоже набили, теперь нам пора в Архангельск. А Путину — по своим делам со всем своим бдительным сопровождением. А как без него — вдруг к нему кто-нибудь подъедет на такси?

Обо всём важном и интересном мы рассказываем на площадках 29.RU в соцсетях. Самое активное обсуждение местной и федеральной повестки, подробности, фото и видео — в сообществе во «ВКонтакте», самые оперативные новости — в канале в Telegram.