«Да, во всём абсолютно виноват Путин»: острое интервью с Игорем Орловым о том, чем запомнится 2019-й

За 2019 год у нас появилось немало вопросов к главе Архангельской области Игорю Орлову, — на какие-то он ответил нам во время первого интервью в редакции 29.RU, а сейчас мы решили вместе с ним подвести итоги года. Конечно, предновогоднее настроение нашей беседы покачнула «мусорная» тема: Шиес, арктические отходы Сабетты, введение платы за вывоз ТКО. Но удалось пообщаться не только об этом. Почему «Белкомур» подвис? Могут ли северяне, соседствующие с объектами Минобороны рассчитывать на выплаты за риск? Почему ремонт конференц-зала правительства области обошелся в 275 миллионов? Об этом и другом мы спрашивали по факту и интересовались личным мнением губернатора. Эта публикация не в стиле праздничного монолога Путина под бой курантов. В вопросах — реальные проблемы, сомнения, возможные риски.

Про массовые эвакуации в День спасателя

Свое интервью губернатор Архангельской области начал с поздравлений. Новый год, как отметил глава региона, это прекрасный и неполитизированный праздник:

— Дай Бог, чтобы в следующем году у нас всех было много счастья, любви и добра.

— Настроение новогоднее есть, но омрачается эвакуациями, как можете прокомментировать, что в День спасателя кто-то сыграл такую злую шутку?

— К сожалению, это часть нашей объективной реальности, мы рассчитываем, что будет принят комплекс мер, который позволит не оказывать в дальнейшем такое некомфортное влияние на нашу повседневность, но сегодня мы не имеем права не реагировать на такие анонимные звонки, поэтому эвакуацию проводим. Для нас самое главное — безопасность людей. С другой стороны эти нехорошие люди, которые звонят, они заставляют нас мобилизоваться, в этом есть элемент учений. Надо из всего извлекать свою пользу. У каждой такой ситуации есть разбор, кто и как сработал.

— Нельзя не вспомнить теракт на Троицком в здании ФСБ, тогда были реплики, что в том числе и губернатор должен отвечать за подобное, и что ФСБ не досмотрели.

— Безусловно, вся система власти несет ответственность за это, печально, что в той ситуации пострадал один сотрудник, но это не коснулось жителей региона. Своевременно оцепили, дали оценки, приняли необходимые меры реагирования.

Про компенсации северянам, живущим у объектов Минобороны

— Продолжу тему безопасности. В нашем регионе много объектов Минобороны. Северяне соседствуют с «Севмашем», космодромом, испытаниями под Нёноксой. Это значимые стратегические объекты, но можно ли предусмотреть компенсацию для людей, которые постоянно рискуют, проживая рядом? Не хочется делать военных прогнозов, но, согласитесь, есть потенциальный риск…

— Вы достаточно молодой человек, и попытка все измерить деньгами — ошибочна. Ну, хорошо, давайте заплатим денег этим людям, и что, при этом угроза снизится? Система должна работать так, чтобы минимизировать эти риски и обеспечить систему безопасности. А в случае происшествия обеспечить максимально быстрое реагирование. Таким образом работали в Нёноксе. Так работают в Плесецке. Так же работает «АГД Даймондс», так же работает АЦБК, так же идет работа на наших лесоперерабатывающих комплексах и на многих других местах повышенной опасности. Поэтому когда кто-то начинает педалировать ситуацию в каком-то другом преломлении по поводу таких объектов, надо задаться вопросом, для чего он это делает и чьи интересы обслуживает. Разве нет аналогичных объектов по всей стране? Или в Америке? Африке? Они везде есть, самое главное, чтобы обеспечивалась безопасность людей. А если уж что-то случилось, мы должны сделать все, чтобы минимизировать воздействие, помочь пострадавшим. По всем сложным ситуациям, с которыми мы сталкивались за все эти годы, а я уже 8 лет губернатор, — мы всегда работали именно так.

— Это мы говорим о чрезвычайных происшествиях, а если учитывать вред на экологию, который оказывается. Ведь природа у космодром не такая, как в деревне без промышленности.

— Сейчас все в России находятся на этапе особого внимания к экологии, это очень здорово. Мы пользуемся ресурсами природы и оставляем след для других поколений. Не знаю, насколько правдива сказка про глобальное потепление, хотя река, как видим, стоит.

— Первый, кто нарушил температурный экологический баланс, — человек, который получил огонь в пещере. Но мы не имеем права возвращаться в пещеру. Мы развиваемся, и, конечно, воздействуем на окружающую среду, как и она на нас, но самым мощным ударом по экологии был взрыв вулкана в Исландии. В регионе самая страшная катастрофа была в 2011 году, когда горели леса. Конечно, экологическую тему легко политизировать, и сегодня она эксплуатируется.

Про «имитацию выборов»

— К слову о политизации, недавно на Шиесе побывал Евгений Ройзман, он сказал, что вы не ориентируетесь на мнение людей, поскольку вы «назначенец», а выборы, в которых вы участвуете, это «имитация выборов». И в то же время он делает акцент на том, что конфликт вокруг Шиеса именно политический.

— Какие выборы были у Ройзмана говорить не буду, пусть он сам с этим разбирается. Я участвовал в честных выборах, ничего не подтасовывал. Проехал огромные расстояния по области, объясняя людям свою программу и свои взгляды на жизнь. Общение с людьми — это главное. Да, бывают сбои, недосказанность, требующая действий от властей, как в Архангельской области. Надо реагировать. Я провел в этом году немало встреч, в том числе по Шиесу и обращению с отходами. По строительству детских домов, переходов на новую схему обращения с ТКО, и никогда не уходил от прямого разговора. А оценка Ройзмана для меня вообще ничего не значит. Он не тот политик, с мнением которого я должен считаться. И таких много. Они создают мне дополнительный пиар, в котором я не нуждаюсь. Лучше я школу или детский сад построю.

А политизация в Шиесе, — мы это уже видим. Мы самым внимательным образом отнеслись к тому, что люди забеспокоились об условиях своей жизни. Остановлен проект, идет многоуровневая оценка допустимости ситуации. Это делает инвестор, мы за этим очень внимательно следим. Ничего, что может навредить экологии Архангельской области, сделано никогда не будет. В том числе на Шиесе. Нужно слушать профессионалов, а не тех, кто пиарится, — «смотрите, мусор»! Это инструмент влияния. А мы продолжим доводить до общественности информацию, что происходит на самом деле.

Про поездку на Шиес

— Вопрос от читателя, почему вы ни разу не ездили на Шиес?

— А почему я должен туда ехать? Я все-таки губернатор Архангельской области, а не Шиеса. Там есть люди, которые общаются с ними, там есть инвестор. Я же не езжу постоянно на месторождение алмазов. Я по-особенному отношусь к тому, как процесс организован, как только со мной выходили на диалог, я всегда в него вступал.

— Я знаю, что гораздо ярче была площадка у нас, когда приезжала Общественная палата. Это профессиональная площадка, где принимаются решения, помогающие развивать наше сообщество, жизнь людей. В этих точках я присутствую, там, где идет движение вперед и созидательный труд.

— Но, может, есть смысл приехать и показать, что дистанция не такая гигантская между людьми на вахте и губернатором? Что вы — обычный человек, проживающий в регионе?

— Я был в Коряжме, встречался с людьми, я был в Котласе, я встречался с организаторами акций на площадке, организованной Общественной палатой. Я такой же, как все, просто у меня уровень ответственности выше и уровень спрессованности времени выше, чем просто приехать и послушать, как меня ненавидят. И это нормально, меня не обязаны любить. Я не преследую цели всеобщей любви. К этому только совсем несчастные люди стремятся. Есть те, кто согласны со мной и не согласны, я считаю, что это нормально. Абсолютно со всеми думающими людьми я готов к диалогу и езжу по области. Честно говоря, я испытываю некий дискомфорт, что до сих пор не побывал в Ленском районе, но общаюсь с их депутатами. Я хочу быть там, где есть что-то созидающее, а не там, где есть неприятие.

— Нас буквально атакуют в комментариях сейчас одним вопросом, — когда в Цигломени появится баня?

— Я встречался с активом, хорошо знаю эту тему, чтобы сделать баню, потребуется какое-то время. Нужно строить современное здание, и об этом мы с активом в Цигломени говорили.

— Очень много вопросов про дороги, в том числе: когда асфальт появится на дорогах в Котлас и Онегу?

— Я рад, что про дороги спрашивают. Но первое — они изменились, стали гораздо лучше. Дорога на Котлас скоро будет закончена, до 2023 года. В 2025-ом году мы должны передать ее в федеральную собственность. По дороге в Онегу у нас тоже есть план, в следующем году мы начинаем ее дооснащать. Пользуясь тем, что мы в прямом эфире, я очень прошу обратить внимание на сайт правительства Архангельской области. Там пишут только правду и ничего кроме правды. Там есть планы по строительству дорог на все ближайшие четыре года. Но в ближайшее время асфальта на Онегу не будет, нет для этого финансовых ресурсов, но поддерживать ее для перемещения в том числе и общественного транспорта, мы будем. И ряд участков приведем в хорошее состояние. Все, о чем мы договаривались, мы всегда выполняем.

Про открытость правительства и траты на его нужды

— По поводу открытости ресурса областного правительства, многим до сих пор не дает покоя сумма, в которую обошлось строительство конференц-зала. 275 миллионов. Почему так много?

— Надо открыть проект и посмотреть стоимость работ, но это достаточно большая работа, в дальнейшем держать на балансе области здание, которому угрожает разрушение, было большим риском. Этот же объект находится в прямом контакте со зданием, в котором есть детская поликлиника, и создавать угрозу было нельзя. Но заходить туда для того, чтоб покрасить там стены, было бы глупо. Если уж делать официальный зал региона, то делать его так, чтобы не было стыдно. По проекту там новый звук, новая система управления, и хотелось бы, чтобы первым там прошло общественно мероприятие, а не правительственное. Все, что связано с оценкой стоимости, делают эксперты, а ни в коем случае не придумывает ни губернатор, ни его заместители.

Про отходы Сабетты

— Нельзя не спросить про Сабетту, поскольку на сайте областного правительства об этом мало информации. Что это все же за отходы, насколько все законно, и как это контролируется в правительстве региона? Иначе история снова обрастет мифами из-за недосказанности…

— Попытка раскрутить этот миф уже была, по-моему, уже были пикеты на эту тему. Мы не контролируем работу хозяйствующих субъектов, для власти это недопустимо, только если это выходит за нормы и правила законодательства РФ. Если всё выполняется, то мы этим не занимаемся. Это всё равно, что губернатор или кто-то из членов правительства сейчас будут контролировать, куда вывозится мусор при строительстве «Река парка» или другого объекта. Есть государственные нормы, по которым должен быть заключен хозяйственный договор, и строительные отходы должны куда-то вывозиться. Полигон — это хозяйствующий субъект. Он заключил договор с кем-то в Сабетте и принимает их отходы, соблюдая законодательство, обеспечивает их захоранивание, не нанося экологического вреда региону. Он имеет право. Каким-то образом ограничивать это и называется «превышать полномочия», чего мы не имеем права делать и никогда не делаем.

Однако люди нас попросили обратить внимание, а что находится в структуре этих отходов. Мы, между прочим, с этим разобрались, нашли там бытовые отходы — вкрапления. И обратили на это внимание ребят, которые этот договор заключали и устранили нарушения. Сейчас все работает в соответствии с правилами. Самое страшное, когда государство со всей своей машиной влазит в работу хозяйствующих структур, которые действуют по закону.

Про квитки за мусор, которые скоро северяне получат

— Некоторые люди пишут нам, что устали от темы мусора…

— Спасибо большое, вы знаете, я прекрасно понимаю, за какую масштабную задачу мы взялись, и неоднократно слышу от людей, — ну наконец-то есть сподвижки. При этом больше всего отходов — в наших крупных городах, и тут же больше всего странных измышлений по этому поводу. Мы обязаны организовать систему вывоза, сортировки и переработки и утилизации мусора. И мы обязательно все сделаем по самым лучшим мировым стандартам. При этом я прекрасно понимаю, что

— Я обращаюсь к здоровым, умным, светлым головам, — давайте организуем диалог. Я тоже буду платить и моя многочисленная семья тоже. И я тоже не хочу платить за то, что не меняется в лучшую сторону. Но для этого нам надо всем вместе потрудиться и систему запустить надлежащим образом. Хотя найдутся те, кто на этой теме попытается раскрутить Рикасиху, Шиес… «Смотрите, как они там все делают не так».

Про готовность региона к новой «мусорной» системе

— Сегодня на сайте мы делали новость о том, что появилась ассоциация региональных операторов, и они написали на ваше имя обращение, котором просят перенести сроки начала новой системы обращения с ТКО и вступления в полномочия компании «Экоинтегратор», которая выбрана региональным оператором. Они просят стартовать хотя бы в июле. А сейчас просто не готовы.

— Я абсолютно уверен, что в июле, если я сейчас соглашусь с этим, эти же люди мне напишут перенести ещё на полгода. Я ни при каких обстоятельствах как губернатор этого не сделаю. Ко мне писать такого рода письма бесполезно. Я отвечаю за то, чтобы эта система в Архангельской области была запущена и принята в эксплуатацию. Понимаю, что будут определённые сбои и недостатки. Я знаю трудность переговорного процесса. У меня в ежедневном режиме на стол кладётся отчёт о том, как идёт подготовка 1 января, и с 1 января тот оперативный штаб, который работает, будет в ежедневном режиме докладывать, как идёт внедрение системы обращения с отходами.

— Я строил атомные подводные корабли! Я прекрасно понимаю, за сколь сложную задачу мы взялись. Я понимаю, что придётся пройти несколько этапов внедрения и доведения до соответствующего состояния этой системы. Мы к этому готовы, но я очень рассчитываю на здоровых, сильных, умных людей, которые вместе со мной это будут отлаживать. Не для того, чтобы попиариться, а для того, чтобы сделать работающую систему. Мы нигде, ни при каких обстоятельствах не дадим регоператору брать деньги, если ничего не будет меняться. Заключили договор, создали схему обращения, поставили новые контейнеры — вот тогда можно будет требовать оплату с людей.

У нас, на самом деле, с 1 января система заработает не везде. И мы это знаем, у нас это в планах, мы это понимаем. И далеко не везде мы разрешим выставлять сумму на оплату регоператору. Это нормальный процесс внедрения сложного управленческого решения. И он будет налаживаться и отлаживаться. Что касается целого ряда компаний, которые не очень хотят, чтобы мы начали — у меня сразу возникает вопрос. Почему? Они что, против создания новой современной прозрачной системы обращения?

— Они пишут, что они за, но считают, что сейчас пока не готов оператор?

— Причины неготовности? Не заключены договора — пусть заключают. Какие проблемы? Договор — это предмет обсуждения и выработки совместного компромиссного решения. Я знаю историю, связанную с тем, что в одном случае оператор привязывает оплату труда перевозчика к собираемости — это один вариант. Но эти же перевозчики прекрасно знают, что мы предложим и второй вариант оплаты. Вы понимаете, это договариваются хозяйствующие субъекты. Они должны договориться, если они хотят присутствовать на этом рынке. Я всемирно приветствую конкуренцию на этом рынке. Потому что конкуренция позволит поднять качество, снизить стоимость, ну и добиться результата. Процесс запущен, и не надо писать письма. Давайте работать, писем и так много.

Про раздельный сбор дома у Игоря Орлова

— Наш читатель Ольга Лысова спрашивает — разделяете ли вы мусор у себя дома?

— Нет. Бумагу я, конечно, отделяю, потому что знаю, куда её деть. Всё остальное — это чистейшей воды профанация. Все, кто разделяет мусор и пытается сказать, что пластиковые бутылки есть куда сдавать… Метал — понятное дело. А, я ещё не выбрасываю батарейки — это всё. Батарейки и бумага — это всё, что уходит отдельно. Всё остальное — это чистейшей воды профанация. Всё остальное уходит в единый контейнер и потом выносится в мусор.

— А почему профанация? Разве АМПК у нас не собирает мусор, чтобы потом продать его в другой регион?

— А куда дальше? Ну, соберут сейчас, сделают большую кучу пластиковых бутылок. Кто заберёт их? АМПК — может быть, но я работаю не с АМПК. Я был там дважды, и прекрасно знаю, что какой бы туда не пришёл мусор, он все равно его вываливает на одну ленту. Даже если вы его привезёте отсортированным. Я разговаривал с господином [директором АМПК Андреем] Терентьевым. Он говорит мне: «Игорь Анатольевич, мне нужно два мешка, два контейнера. В одном пусть будет бумага, а в другом — всё остальное. Всё равно я все остальное буду пересортировывать». Нечего заниматься профанацией. Надо работать.

— Хотя я видел сейчас, есть ребята — та же Саша Усачёва, которая занимается проектом «Чистый Север — чистая страна». Они научились перерабатывать пластиковые бутылки. Но это пока очень маленькое количество. Они обеспечивают себя прямым сбором. Поэтому давайте не будем заниматься самообманом.

Я большой сторонник раздельного сбора мусора, и в рамках той реформы, которую мы затеяли, мы рассчитываем дойти до того, чтобы к этому прийти. Мне ребята, молодёжь помогли изучить — они взяли и провели три исследование работы про обращение с отходами за рубежом. У меня просто целый ряд открытий. Первый мусоросжигательный завод в Швеции был построен в 1904 году. А реально схема распределения мусора начала функционировать в 1992, когда была запущена. И только, по-моему, в 2006 или 2007 начала функционировать в том виде, который мы сейчас [видим и говорим]: «Вот как здорово сейчас в Швеции». Временные интервалы — огромные. Мы себе этого позволить не можем, но мы должны ведь не просто разделить мусор — я уже много об этом говорил. Мы должны всё привести к конечному итогу — к переработке. То есть вы здесь не выкинули в одну кучу, но оно сольётся в другую кучу где-то там, чуть дальше. Вот этого допустить нельзя, потому что это дискредитация всего раздельного сбора мусора. Поэтому мы поддержали проект, связанный с пластиковыми бутылками — есть грант губернатора, есть грант губернатора на переработку покрышек. Ну и есть большой проект — схема обращения с ТКО.

Кстати, обращение с ТКО, сбор раздельного мусора попал в льготные режимы налогообложения в Архангельской области. Поэтому нам нужно заняться этим процессом и, безусловно, добиться результата. Но, в моём представлении, первый, кто профессионально, осознанно и разумно будет разделять мусор, понимая, что есть вся система, наверное, будут сегодняшние ученики 5–6 классов. Это моё мнение. Мы их научим, они уже будут теми, кто будет активно этим пользоваться.

— Предлагаю закончить тему мусора одним вопросом. На том же форуме в Шиесе сказали, что если бы вы отказались от проекта в Шиесе, то, скорее всего, лишились бы должности…

— Полный бред. Вы знаете, я уже устал рассказывать про то, что Шиес никакого отношения ни к моей должности, ни к моему будущему, ни к моим родственникам никакого отношения не имеет. Сидят придумщики, называют себя великими политиками и рассказывают какую-то ерунду. Бог им судья. Я думаю, что где-то им все равно придётся нести ответственность за свои действия. Ели не здесь — то там, наверху. Пусть разбираются, это их жизнь, не моя.

Про избирателей

— К теме выборов хочется вернуться. Насколько вообще, вы думаете, много придёт людей? Всё-таки у нас с политической активностью сложности. И какой вы предвидите процент ваших единомышленников?

— То, что сегодня уровень интереса к выборам у людей вырос, это очевидный факт. Но мы сами создавали законодательство о выборах, сами голосовали через своих депутатов, которых мы избирали в тот или иной уровень власти. И мы создали эту систему, которая учитывает мнение людей, которым выборы интересны. И говорить о том, что 10 или 20% людей пришло на выборы, когда выбирали губернатора в 2015 году — ну так это те люди, которым интересно будущее, которые понимают, что с губернатором связаны их будущее, будущее их детей. Они пришли на выборы и отдали свои голоса. Зачем загонять палкой и убеждать, что нужно обязательно прийти всех остальных, если они этого не осознают? Они политически в силу своих взглядов на жизнь к этому не готовы. Поэтому законодательство именно такое: люди пришли, отдали голоса и, соответственно, набрав более 50% голосов, я стал губернатором. Никаких нарушений, никаких претензий к этому процессу не было.

Про свою кандидатуру на выборах

— Я говорил уже не раз, что я готов идти на выборы, но я не сказал, что я иду. Я знаю и вижу очень много добрых и светлых лиц, которые меня поддерживают и говорят: «Игорь Анатольевич, Христа ради не сдавайся всему этому». Потому что они знают, что мы сделали за все эти годы вместе. Моя большая команда людей — их, на самом деле, не 10, не 20 и не 40, сколько в правительстве, их гораздо больше. Это люди, ТОСовцы, которым мы оказали поддержку и не дали потерять свой задор. Это молодые ребята, которые верили в то, что их боксёрская команда, или кикбоксинг, или фролбол, нужны региону. Это компании, которым мы помогали реализовывать свои инвестиционные компании. Ребята, которые выходили в Няндоме из гаража, и сегодня они имеют собственное мебельное производство. Их очень много. Это команда, которая всегда помогала мне осознавать, что я делаю то, что нужно людям. Я именно так и работал.

Я сейчас видел глаза счастливых мамочек в Соломбале, которые заходили со своими детьми в детский сад. Это те люди, которые знают, что мы делали для них. Видел глаза людей, которые в Красноборске радовались новой дороге и освещению. Поэтому, знаете, всё остальное, наносное, которое пытается формулировать, что кто-то кого-то любит, кто-то не любит… По делам о людях судят. Мы можем рассказать, что мы сделали, и я обязательно расскажу. Я не собираюсь ничего скрывать, и у меня, как и полагается, наступает время с февраля месяца — время отчёта: что я сделал, как губернатор? Ради чего я был здесь, на этом месте? И я обязательно это людям предоставлю. Я не собираюсь ничего скрывать. Мы последовательно шли по пути — то, о чём договорились, должно быть сделано. Да, есть желание сделать больше. Но мы никогда не обещали того, что нельзя сделать.

Про «Белкомур»

— А как же «Белкомур»? Для многих это такое обещание, которое подвисло где-то.

— У каждого проекта есть свои периоды жизни. Между прочим, «Белкомур» поставлен в график заслушивания на Государственной комиссии по Арктике. Но чего я буду всё время об этом говорить? Как мне сказал один человек очень странной наружности: «А что это вы инвестпроект так долго рождаете?». Я знаю инвестпроекты, которые рождаются не годами, а десятилетиями. Я ему говорю: «Как вы думаете, сколько нужно времени на проект по открытию магазина?». Он: «Да, за три дня можно решить». Всё стало ясным — я говорю с человеком абсолютно некомпетентным, неспособным к пониманию, что такое инвестиции, к просчётам, к анализу, к оценке рисков, и так далее, и так далее. «Белкомур» — это огромный инвестиционный проект, который сегодня попал в стратегию арктической зоны Российской Федерации, в комплексный план развития инфраструктуры России, и так далее. И он идёт своим чередом, поверьте мне. Сегодня все документы находятся в аналитическом центре правительства Российской Федерации. Я лично встречался с господином Онищенко и с многими его экспертами. Идёт работа. Всему своё время. Если кто-то думает, что «Белкомур» можно — позвонил по телефону и урегулировал — ну о чем с этими людьми говорить? Он идёт своим чередом.

— Но мы договаривались, что сделаем максимально прозрачным бизнес в лесу. Это была одна из главных задач, которую я решал и стремился решить. Сегодня мы одни из самых «белых» лесных регионов. Хартия, которую мы подписали с лесниками, не имеет аналогов в России. Самый мощный документ в этой области! Никто больше этого сделать не смог. Не буду перечислять, будет время — расскажу обо всех этих проектах и всех тех задачах, которые были решены. Хотя я ни в коем случае не идеализирую ситуацию. Понимаю, сколько много ещё нужно сделать.

— Про участки для многодетных семей. Им выдают участки на болотах. Спрашивают, почему дают Маймаксу, когда ни живут на Варавино-Фактории?

— Проект, связанный с выделением земельных участков многодетным семьям как закон был не до конца продуман. У него слишком много дыр, на которые никто ответить не может. Во-первых, это то, что земля должна выделяться по месту прописки, в том муниципальном образовании, где живёт человек. Я слышал очень жёсткие требования со стороны северодвинцев о том, что им не дают нормальную землю. Ну, город не может дать землю в Приморском районе — это разные муниципальные образования. И поэтому город вынужден кроить [землю]в рамках тех ресурсов, которые у них есть. К счастью мы сейчас в рамках агломераций смогли обеспечить диалог и со стороны Валентины Рудкиной, есть осознанные предложения, что мы готовы давать землю в Приморском районе. Но встаёт встречный вопрос: дорога, электричество, вода и так далее — кто будет это делать? В Приморском районе город не может этого делать. И вот целый набор таких институциональных вещей, которые недорешены были, когда этот закон принимался. К сожалению, мы с этим живём. Мы понимаем, что мы упёрлись в целый набор решений, которые потребуют законодательного обеспечения более высокого уровня и пошли на свой собственный шаг, дав возможность получить компенсации многодетным семьям. Между прочим, ими пользуются.

Да, можно пообсуждать ещё, и как-то менять размер компенсации. Но это тема и нашей экономический состоятельности, и депутатской позиции. Мы вышли на эту цифру, понимая, что мы в состоянии её выплатить и обеспечить. Хотя, опять-таки, я знаю, что во многих муниципалитетах земля, которую дуют многодетным семьям, стоит существенно ниже. Кто-то говорит: «Как можно за такую сумму что-то построить?» А за ту землю, которая ничего не стоит, на болоте можно что-то построить? Вообще перспектив никаких! А тут реальная сумма денег, которая может быть подвергнута критике. Но мы смогли принять такое решение и договориться со всеми, что это возможно. Хотя, повторюсь, законодательство очень недостаточно продумано. Это требует дальнейшей работы. Диалог начат между муниципалитетами. Но он связан с определённым набором последующих решений. Вот такая история.

— Вы как-то сказали, что сами были бы рады обзавестись домиком где-нибудь неподалеку. Удалось ли?

— У меня план находится в стадии реализации. Ничего больше не скажу, потому что представляю, сколько вокруг этого начнётся всяких разных историй. Как только я решу эту задачу, я обязательно приглашу вас, Лена, к себе в гости.

— Ловим на слове! Пока мы разговаривали, пришла неприятная новость: на Троицком проспекте вчера была стрельба, двое человек ранены.

— Не готов что-то сказать, в этом надо разобраться. Знаете, у нас ещё время такое на Севере несколько тяжёлое. Я очень недоволен тем, что город недостаточно освещён — [чувствуется] некое давление. Я считаю, что свет должен гореть максимально. Вот я еду сейчас мимо собора — всегда он светился, это было яркое пятно на территории региона. Почему он не светится — надо разбираться. Мне очень это не нравится. Ну я это говорю, как обычный человек, у меня рубильника нет. Если это потребует каких-то организационных решений — я готов любому из муниципалитетов в этом помочь.

— Кстати, недавно Архангельская область попала в очередной топ — по «встревоженности». Мы вторые после Москвы. Почему?

— Потому что нужно замечать в том числе и журналистам больше позитивного, потому что постоянные сообщения о том, что что-то произошло, украли или стреляли, — оно же просто у нас мозги заполонило. Вот съездите, посмотрите на детский сад в Майской горке. Там сказочные воспитатели, там удивительный бассейн открыт. Почему об этом написано в режиме «губернатор туда съездил»? Да напишите про удивительную директрису — понимаете, она творит, она — созидатель! Она — человек топ-уровня, которая создала сеть клубов в детском садике. Где вы такое видели? Цифровой клуб, морской клуб, шахматный клуб — всё это в детском садике. И мы об этом не пишем и не даём им высказаться об этой жизни. А мы рассказываем о том, кто стрелял на улице — да будь он неладен! Или что сказал кто-то сидящий в лесу и делающий вид, что он самый главный в стране. Пусть они сидят, я же не против.

Про этот ФОК в Северодвинске — ничего подобного даже близко нигде не строилось в городе. Даже наши великие предприятия, которые там находятся, не умудрились такого там построить. Все их спортивные объекты такого жалкого вида. Им надо сегодня вложиться и перестроить это всё, создать новое. А это — топ-уровень. Почему мы этим не гордимся? Непонятно. Я честно говоря, здоров по этому поводу переживаю. Четыре детских сада сданы за неделю! Где это оценено как большое созидание в Архангельской области?

Конечно, не надо хвалить кого-то избыточно — я против этого. Но научиться радоваться окружающей среде — это великое дело. А у нас много радостного. Я настолько эмоционально заряжаюсь, когда вижу мальчишек и девчонок, которым мы срываем шары с ёлки и дарим подарки, которые они выбрали — ну это просто запредельная радость. А эта ветеран — 97 лет женщине. Она человек сегодняшнего дня — она говорит, она обсуждает, она интересуется жизнью. Почему об этом не написать?

Меня это очень удручает. Я практически перестал читать новости. Я читаю только выжимку, которую мне дают мои коллеги. Потому что заход на любой из наших современных сайтов, будь то обзор в «Яндексе», mail.ru или, там

— Привлекателен ли наш регион для других политиков? И если не вы, то кто может ваше место занять?

— Мне девушка из РИА «Новости», по-моему, задала вопрос по поводу того, кто может быть следующим губернатором и каким он должен быть. В моем представлении, быть губернатором, не погрузившись в специфику региона, неверно. Это неправильно — ничего из этого хорошего не будет. Понимать традиции, говорить языком понятным народу — это прямая обязанность губернатора. Нужно любить этот край, жить его чаяниями. Понимать, что невозможно не обратить внимания на мост через Вагу, потому что есть другой, через 300 метров. Я-то знаю, что через 300 метров есть мост, но этот мост сокращает время во много-много раз, и лучше пусть и тот будет, и этот. И подвесной мост мы не можем бросить и сказать, что нет денег для его обустройства. Для этого нужно не категориями экономики и простых решений размышлять, а нужно понять, почему люди к этому стремятся и с чем связано это для них. Поэтому мне кажется, что политик должен быть из региона. Или, по крайней мере, много работавший с этим регионом. Или имеющим хорошие основания знать традиции и условия жизни в этом регионе. Иначе будет очень сложно. Это моя позиция за эти годы.

Я очень люблю Архангельскую область, я прожил здесь почти 30 лет. И я считаю, что она заслуживает того, чтобы с ней считались.

— Кстати, если вы смотрите шоу Юрия Дудя…

— Никакие шоу не смотрю. Ни малаховых, никаких — ничего не смотрю. Декабрь месяц для губернатора — это время хронического недосыпания и постоянного движения. Я не жалуюсь — я констатирую факт. У меня было штук 8 командировок: Мурманск, Петербург, много раз Москва, много раз — территория области, а у нас тоже надо много [километров] проехать. Причём — ни одних выходных, иначе я что-то важное не успею. Именно поэтому я не смотрю никаких шоу, я смотрю сериалы, когда лечу в самолёте. Или читаю книги.

«Карточный домик» посмотрел. Совершенно неприемлемый и никак не адаптируемый для нас сериал и условия жизни. Так политикой заниматься нельзя, как занимается господин Спейси. «Игру престолов» не смотрел. Я вам скажу, что я смотрел — сериал «По ту сторону смерти». Посмотрел «Нюхач» полностью, потому что меня почему-то зацепила одна серия, которую я увидел как-то вечером. Потом решил посмотреть его полностью. И я иногда просматриваю такие, в Интернете появились очень стремительные яркие короткометражки. Они с философским смыслом — как пословицы или притчи. Я с удовольствием их смотрю, потому что это разгружает мозги.

Ну и плюс — я читаю книги. Я с удовольствием читаю Водолазкина. Сейчас мне в руки попала книга «Трёхглазый…»… что-то такое, Акунина. Это исторический детектив, я с удовольствием его читаю.

Про Владимира Путина

— Я вернусь к Дудю. У него там иногда есть вопрос в конце: «Оказавшись перед Путиным, что вы ему скажете?». Понятно, что для вас это реальность. И читатель под стримом спрашивает как раз, во всем виноват Путин?

— Да, во всём абсолютно виноват Путин. Между прочим, я это транслирую не как плохое. Он виноват в том, огромном скачке — социальном, экономическом, внешнеэкономическом, политическом — которым шагнула наша великая страна. Сегодня Россия-то великая. А вспомните 2000-е. Кем и чем была Россия в мире? Один из сырьевых придатков европейско-американской экономики.

Хотя и в том, что мы в целом ряде вопросов недорегулировали отношения с гражданским обществом, тоже, наверное, виноват Путин. Но это процесс роста общества, по которому мы идём. При этом он многократно показывал свою позицию, что для него общечеловеческие, христианские ценности являются определяющими, в соответствии с которыми он живёт и действует, как руководитель государства. Именно поэтому у него такое уважение не только внутри страны, но и за её пределами.

— Наша читательница Ольга Лысова написала: «Страна хорошая, но живём плохо».

— А у меня вопрос к этой читательнице — сколько ей лет? По одной простой причине — а я помню 90-е, а я помню 70-е. А я помню 80-е, когда я детей водил кушать в столовую заводскую. А я помню разгул преступности, когда нельзя было выйти на улицу. Я помню инфляцию в 300% в год. Поэтому, вы знаете, всё в мире относительно. Страна у нас чудесная, и тот прорыв, который в ней совершён, конечно, сегодняшнее молодое поколение оценивает в другом измерении. Но пророков нет в отечестве своём. Но и в других отечества не видно.

— Где вы будете встречать Новый год?

— Я уезжаю с семьёй. Я собираю трёх своих внуков, сына, дочь, зятя, супругу и уезжаю отдыхать в горы. В России — на юг, на Кавказ. Не в Сочи — там очень дорого и с губернаторской зарплатой не потянуть. А в хорошее чудное место, где у меня есть друзья. Но я могу сказать так: я 30-го уезжаю, а 6-го числа я уже буду здесь. Большой праздник Рождества Христова я буду отмечать в Архангельске.