«Три билборда» с Еленой Ионайтис — так называется субботний проект на 29.RU в формате «Мнение», в котором главный редактор сайта выбирает три важные темы недели и делится своим мнением о произошедшем. Название серии авторских колонок — отсылка к известному фильму «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» про маленький городок, в котором появляются три баннера, требующие внимания общественности и властей (эти плакаты сложно не заметить, но нравятся они не всем). На каждом из трех своих «билбордов» Елена Ионайтис пишет тему недели в Архангельской области, которую нельзя игнорировать. Как в фильме, задает вопрос, который может стать темой для будущего материала.

Неделя пролетела, как фильм на перемотке, и вот я снова копаюсь в ворохе публикаций 29.RU в поисках главного. Кажется, что фотографии из дома адвоката Леонида Кожевникова, где после пожара нашли его тело, мы публиковали давно, а это было в минувший понедельник. Тогда мы уже знали, что в его легких ищут следы угарного газа. А на следующий день, во вторник, 16 марта, Следком региона возбудил уголовное дело по статье «Убийство», в том числе потому, что следов отравления дымом не нашли. Круг общения Леонида — умные люди, многие из которых, как и он, юристы, адвокаты. Но даже они в личном общении разводят руками: такими странными кажутся им события ночи 12 марта.

Одна реплика человека, который хорошо знает Леонида и следит за новой информацией по делу из своих источников, глубоко запала мне в голову: «Знаешь, если это правда убийство, то сделано с такой ювелирностью, что доказать что-либо будет очень и очень непросто». При этом, как мы уже писали, есть те знакомые, кто даже не сомневается, что Леонид пережил в ту ночь что-то страшное до пожара.

Я вижу, как угасает интерес общественности к этой теме: как много в соцсетях было постов и веток с обсуждениями и как все поуспокоились, когда по факту гибели Леонида все-таки завели уголовное дело по статье «Убийство». Да, это важно. Но, честно говоря, на мой взгляд, не сильно меняет ситуацию: следственным органам только предстоит установить обстоятельства произошедшего и провести необходимые экспертизы, и чем эта работа закончится, непонятно.

Задаваться такими вопросами, как на этом билборде, тяжело. Чисто по-человечески, но к теме мы однозначно вернемся. Хочется повторить свою мысль из прошлой колонки: как журналист и просто гражданин, я хочу видеть аргументы, доказывающие правдивость тех или иных официальных выводов по причинам смерти адвоката Леонида Кожевникова.

Мы столько пишем про ужасы деревянного Архангельска, что есть ощущение — хуже ситуации, чем у нас, нет. Возможно поэтому регион опережает многих в списке по уровню отчаяния. Одна из публикаций этой недели открыла мне глаза на то, что так живем не только мы. Мартовской ночью в городе Лесосибирске Красноярского края из-за пожара в деревянном бараке погибли четверо детей.

Оказывается, там тоже медленно и поэтому с рисками для населения решают проблему аварийного жилья: горевший барак еще в 2012 году решили снести, но расселить собираются только к 2025-ом, как и сотни других «деревяшек» в округе. Загореться проводка может в любой из них, таких домов — тысячи по всей России. Много такого жилья, которое может убить, и в Архангельске. Я понимаю, что чаще всего самое лучшее и дорогое человек в нашей реальности получает в дар после трагедии. Или даже посмертно. Но зачем этого ждать?

Можно ругать каждого главу Архангельска по отдельности, ответственности с них никто не снимает, но надо понимать, что переселение из ветхого жилья — это региональная программа. Поэтому лучше задаться вопросом, что делали ради этого наши дорогие губернаторы. На этой неделе стало известно, что Фонд содействия реформированию ЖКХ выделит Архангельской области 2,76 миллиарда рублей для расселения аварийного жилья в 2022–2023 годах, то есть 3000 жителей «авариек» в Архангельской области смогут получить новое жилье. До этого мы писали, что подтянут федеральные деньги, чтобы решить квартирный вопрос тех, у кого дома сошли со свай. Всё это уже какой-то сдвиг, но остается вопрос: а раньше-то главы региона что делали? Дряхлые дома не заметить сложно... Или подзорная труба на Арктику мешала всмотреться в то, что вне оптики?

Наш регион напоминает не шибко благополучного человека, который оброс ссудами, кредитами, несет груз ипотеки, от безысходности уже публично просит денег у тех, кто побогаче, а потом, оказывается, еще и по суду кому-то немало должен.

Во всяком случае такая ассоциация возникла, когда на этой неделе стало известно, что Архангельскую область обязали вернуть Минобороны России более 230 миллионов рублей убытков. 230 миллионов! Напомню, 160 миллионов мы сами недавно выпросили как «поддержку» на то же переселение из домов, которые съехали со свай. Это для сравнения.

Оказывается, В 2017–2019 годах Минобороны должно было получать межтарифную разницу по тарифам ЖКХ, но терпело убытки, при этом, как сообщают в самом ведомстве, «в полном объеме выполняли взятые на себя обязательства по содержанию объектов военной и социальной инфраструктуры и предоставление коммунальных услуг в интересах Вооруженных сил Российской Федерации в Архангельской области».

Конечно, в первую очередь мы спросили в обладмине, почему так произошло, где ответили, что не отказываются компенсировать убытки госучреждения, но планируют ходатайствовать в суде о рассрочке платежей. Еще один долг в рассрочку, ну как тут не представить человека с пустыми карманами, который себя не может обеспечить, еще и должен. Выплачивать убытки придется из бюджета Архангельской области. И пока обладмин, видимо, пытается выиграть время, — будет готовить апелляцию.

Так выходит, что главные темы недели — негатив. Но знаете, что. То ли это моя личная черта, то ли это уже коллективное с учетом общего опыта, то ли просто характерно для северян — хочется верить в лучшее, и мы отчаянно на это ищем силы. И ведь находим. В простых радостях, в личных успехах, в чьих-то победах. Не могу не сделать этот короткий топ-3 добрых новостей:

— История красивой девчонки в инвалидной коляске, которая после серьезного ДТП живет яркой активной жизнью.

— Ловкач, который благодаря своей силе «поймал» огромную красную рыбу.